Не родись красивой

Вдруг почувствовала неладное, что-то заставило повернуть голову, и она поймала взгляд Марины, сидящей во главе стола. Ненавидящий взгляд. Враз вернулось обычное состояние подавленности, приниженности. И когда Митя предложил выйти погулять на улицу, полюбоваться фейерверками, Катя отказалась, сославшись на занятость. Он сразу засобирался, сказал, что его ждут в другом месте, и она его пошла проводить, но ее опередила Марина. На правах хозяйки стала уговаривать остаться, суетилась вокруг него, надевающего куртку. Катя кивком головы попрощалась с ним и вернулась к своим обязанностям.

Гости еще долго не расходились, а когда шумно вывалились на площадку, наступила тишина, квартира приняла привычный вид, только заваленный недоеденной пищей стол и мусор повсюду свидетельствовали о недавнем шуме и веселье. Когда Катя вытирала посуду и составляла ее на чистом кухонном столе, вошла Марина с очень неприятным выражением на лице. Катя почувствовала, что от нее как будто исходила волна злобы.

— Ты вела себя сегодня неподобающе. Ты что — хорошо знакома с Митей? Что ты возомнила о себе! Да ты понимаешь, что наделала?! Он пришел ко мне, я его выбрала! Я пригласила! А ты все испортила!

Катя обессиленно слушала гневный монолог и ругала себя за то, что не смогла предвидеть такой реакции. Ведь теперь не будет для нее нормальной жизни в доме. Да и тетя умножит негодование сестры и будет снова недовольна ею, больше, чем всегда.

— Только попробуй еще общаться с Митей! Увижу, узнаю — тебе будет несладко! Я такое приготовлю, чтобы уничтожить тебя…

Возмутившись такой несправедливостью, Катя не могла смолчать:

— Я ничего не сделала такого, чтобы так угрожать. Разве я заслужила эти твои слова?

— Знаешь, что я сделаю? — не слушала ее Марина. — Я такое о тебе Мите скажу… Мало не покажется…

— Да что такого дурного ты можешь сказать обо мне?

— Я скажу то, что моя мать сказала о тебе твоему отцу.

И замолчала. От ее запальчивости вдруг не осталось и следа.

— И что же тетя сказала обо мне моему отцу?

Катя не получила ответа, потому что Марина нервно рассмеялась и оставила ее одну — застыть надолго с полотенцем в руках страшно расстроенной и недоумевающей.

Глава 7

Костя вертел в руках телефон и раздумывал: «Я могу уже сейчас услышать ее голос. Почему же медлю?». В его комнату вошла мама. Ее взгляд был осуждающим.

— Сынок, гости у нас. Неужели нельзя потерпеть и быть хотя бы немного вежливым.

— Да, мама, сейчас иду.

Дверь за матерью закрылась, но Костя даже не подумал подниматься. Правда, трость взял в руки. Его заботило другое: сегодня после долгого отсутствия дома, казалось бы, он должен радоваться счастливому пребыванию в домашней обстановке, но особой радости не чувствовал. Это был день в году, всегда приносивший только самые лучшие переживания. Но сейчас, когда уходил в прошлое старый год и впереди маячила надежда, что новый год не будет таким неудачливым для него, ему было как-то неспокойно. Не ощущал себя не то чтобы счастливым, а хотя бы довольным. В основном потому, что его заставляют проводить этот день вовсе не так, как хотелось бы.

Со вздохом он похромал из комнаты, постоял перед дверью, сжимая в руке трость и, прежде чем затолкать телефон в задний карман джинсов, открыл фото, где Катя с милым выражением лица смотрела на него. Прислушался к голосам в гостиной. Родители пригласили хорошо знакомого ему друга и коллегу отца, Никиту Алексеевича, и с ним пришли жена, Раиса Юрьевна и их единственная дочурка, которую давно прочили ему в жены. Отвратительным это мнение Костя считал потому, что ненавидел подобные альянсы на его счет, все притязания на его свободу. Наталья была ничего девчонка, пока не превратилась в манерную и слишком уверенную в своей неотразимой внешности девицу. Конечно, еще оставалась юношеская привязанность к ней и ее родителям, достаточно симпатичным. Особенно ему нравился Никита Алексеевич — вместе с отцом они увеличивали состояние обеих семей, основав издательский центр и превратив его в крупную корпорацию. Руководить ею доставляло отцам удовольствие, хотя и приносило заботы и хлопоты, постоянно доставляемые конкурентами.

Его встретили улыбками, отец радовался больше всех. Наконец-то в его семью вернулось благополучие, сын постепенно становился прежним — веселым, здоровым, таким, каким он всегда гордился. Даже его забинтованную голову переносил спокойно. Что ж, предстояла совсем неинтересная встреча нового года.