Не родись красивой. Новая жизнь.

Ольга Вячеславовна помогала девочкам одеваться, одновременно успокаивая взвинченного Милко. Вскоре к ним присоединились Жданов и Малиновский – проверить, все ли готово к первому самостоятельному показу Андрея. Самая красивая из моделей, Анжелика, пепельная блондинка с огромными, загадочными глазами, подошла к Жданову, тесно прижалась к нему, нежно обняв руками его за плечи.

- Еще немного, – прошептал Жданов ей на ушко, – и я на тебе женюсь.

- Я не возражаю, – девушка изобразила томную улыбку. – Но вот только что скажет Кира?

- Я думаю, она ничего не узнает….

Милко, в последний момент решивший поправить сложное плетение на подоле платья Анжелики, выпрямился:

- Тебе лишь бы жениться и разводиться. Ты разбиваешь сердца девушек, и … - Он состроил кокетливую гримасу. – Мужчин, пожалуй, тоже.

- Да ты, Милко, похоже, ревнуешь? – осведомился Роман, выныривая из-за спины Андрея.

- Ах ты, шутник! Но я люблю серьезных мужчин! – Маэстро закатил глаза, всем своим видом показывая, что и Малиновский мог бы претендовать на его сердце.

- А я люблю реальных женщин! – уточнил специально для маэстро Роман, чтобы уж точно никаких сомнений в его ориентации не возникло. Впрочем, насчет предпочтений Малиновского ни у кого не было никаких иллюзий…

В том числе и у Милко:

- Надеешься, что меня это волнует? Перед показом Милко думает только об одном – полюбят ли меня критики!

- Еще как полюбят, – заверил его Андрей. – Все пройдет как по маслу, не переживай. Кстати, сегодня у нас будет этот … черт, забыл, как его зовут… – Он обшарил карманы и с досадой воскликнул: – Забыл визитницу в другом пиджаке!

***

Кате было чем заняться. Она разложила папки по полочкам высокого шкафа. Здесь же, на полках, расставила принесенные из дома фотографии в рамках. Небольшому букетику цветов, купленному в обед на остановке, тоже нашлось место. Каморка понемногу приобретала жилой, даже уютный вид. Темновато только здесь, и по-прежнему пахнет сыростью. Но ничего: когда дверь открыта настежь, то и вовсе неплохо.

Зазвонивший в кабинете начальника телефон заставил ее вздрогнуть. Катя схватила трубку, набрала в легкие больше воздуха и, стараясь говорить как можно увереннее, старательно произнесла:

- Компания «Zimaletto», приемная господина Жданова, слушаю вас.

Незнакомый голос вкрадчиво осведомился:

- А как бы мне, девушка, с господином Ждановым побеседовать?

- К сожалению, в настоящее время его нет на месте.

- Естественно. Он, то есть я, на показе, – голос перестал быть вкрадчивым. – Клава, это Андрей.

- Катя, – привычно поправила она. – Извините, Андрей Павлович, я вас не узнала.

- Не удивительно, вы не слышали мой голос по телефону. Катя я забыл визитницу в кармане пиджака, а она мне нужна. Срочно. Вы не могли бы принести мне ее? Я в зале, где проходит показ. Найдете?

Катя решительно вскочила со стула:

- Да, конечно. Сейчас.

Она метнулась к пиджаку, выхватила из кармана визитницу и, как была, в смешно повязанной косынке, торопливо побежала к лифту. Ведь Андрей Павлович сказал, что срочно…

У входа в демонстрационный зал Пушкарева столкнулась с дамами: Шурой, Светой, Машей Трапинкиной, Таней и Амурой – загадочной и таинственной помощницей Киры. Катя стрелой пролетела мимо них, исчезла среди гостей. Маша, едва успевшая заметить это вторжение, воскликнула:

- Ой, мама дорогая, что сейчас будет!

- Сколько продержится? – загадала Света.

- Один раунд, максимум, – Таня вздохнула, поправила очки. – Потом у Милко случится инфаркт.

Приподнявшись на цыпочки, Маша вглядывалась в толпу, пытаясь отыскать новую секретаршу Жданова:

- Что-то никого.… Смотрите-ка, не вышвырнули! Странно, девушки.

Таня решительно стала притискиваться внутрь.

- Ну, знаете, раз ей можно, то нам и подавно!

Она стремительно метнулась к накрытому столу и быстро, пока Шура не успела возразить, схватила еще один бутерброд.

***

- И как ты рискнул позвать Пушкареву сюда? – наставительным тоном выговаривал Жданову Роман. – Она же умрет от ужаса, когда увидит, что здесь происходит. И сама всех распугает.

- Девочки, не пугайтесь! – предупредил Андрей и запнулся, глядя на замершую в дверях Катю, без сомнения, слышавшую его последнюю фразу.

От обиды у нее перехватило дыхание. Как это больно, когда все вокруг судят тебя только по внешности! Им никогда не понять человека, от рождения лишенного всего того, что есть у них: красоты, уверенности… Ей очень хотелось провалиться сквозь землю. Но Катя, решительно протянув ему визитницу, лишь произнесла дрогнувшим голосом:

- Вот то, что вы просили.

Модели вокруг разглядывали Пушкареву с непосредственным любопытством, словно какую-то диковину.

- Клиенты подтягиваются, пора, – сообщила Ольга Вячеславовна.

Милко, услышав про клиентов, немедленно впал в панику:

- Вы меня с ума сведете! Почему никто не готов?! Девочки, вы нечего не забыли? Сегодня вы не рыбки, вы бабочки. Порхайте по подиуму, то есть по лугу. Резвитесь, опыляйтесь, танцуйте в воздухе. А вы Олечка, будете шмель.

Модели столпились у зеркал, в маленькой гримерной сразу стало тесно.

- Начинаем, – сосредоточено объявил Андрей. – Мне понадобится «Демо»!