Не родись красивой. Новая жизнь.

Экспедитор схватил бандероль и исчез. Перед дверью в приемную остановился, постучал, принял, насколько это возможно, солидный вид. Но все старания оказались напрасны: приемная Жданова была пуста. Красавица Вика не появлялась здесь со вчерашнего вечера. Федор оставил бандероль на видном месте и собрался уже уходить, когда заметил в кабинете Андрея Павловича стильный пиджак – тот самый, в котором Жданов вчера присутствовал на показе. Прислушался – кажется, никого нет. Ни в кабинете, ни в каморке. Почему бы не примерить, если очень хочется? Федя прокрался в кабинет, надел пиджак поверх футболки, глянул в зеркало и остался, собой доволен. Он вертелся перед зеркалом то так, то этак, принимал расслабленные позы, выдвигал вперед нижнюю челюсть, корчил себе страшные рожи.

– Ты – че – о – о – о? – гнусаво обратился он к своему отражению. Схватил телефонную трубку: – Я вот говорю – трансфер не пройдет. Без моего разрешения в этой оффшорной зоне даже собаки не гавкают, – он задумался. – То есть не лают…

Прошелся по кабинету, остановился около стенда с фотографиями моделей. Подмигнул им:

– Девчонки! А че отвисаем-то, а?!! А меня совершенно свободный вечерок, может, прошвырнемся?

В коридоре послышались шаги. Федя моментально замолчал и скинул пиджак, небрежно бросив его на прежнее место и запоздало соображая, что выйти из кабинета Жданова уже не успеет. В приемную вошла Катя.

– А, это ты? – Он облегченно вздохнул. – Пушкарева, кажется? Верно? – уселся на подоконник.

– Пушкарева. А вы?..

– А я Федор. Федор Михайлович. Не слышала?

– Вообще слышала, – слегка улыбнулась Катя. – Читала… не о вас, конечно, простите. – Она вдруг смутилась: что за человек – не ясно, и как отреагирует на эту литературную шутку – тоже не понятно. А вдруг обидится?

– Напрасно. Федор Михайлович у нас один. Значит, ты не торопишься быть в курсе текущих дел?

– Я здесь только второй день…

– Но уже успела прославиться. Лично мне доложили еще вчера.… И…

У Кати втянулась лицо. Она смотрела на Федю так, словно он приговор ей зачитывал.

– Я ждал тебя здесь, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие.

– К нам едет ревизор? – робко осведомилась Катя. «Господи, да что ж меня все в литературу сегодня клонит!»

– Ты пошути мне, пошути! – Войдя в роль, Федор упал в кресло и откинулся на спинку, заложив руки за голову. – Ты, Пушкарева превзошла всех!

Катя застыла на месте. Что же теперь будет?!

– Устроить из такого важного показа балаган… Ты где училась – то? В цирковом?

Катя, не сводя с него взгляд, потерянно проборматала:

– Почему же… МГУ, экономический факультет.

– Смотри – ка, и там клоунов готовить начали, – изумился Федя. – Эх, Пушкарева…

В кабинет решительно влетела Маша. Накинулась на Федю, мигом потерявшего весь свой начальственный лоск:

– Федька, мне что, делать больше нечего, только за тобой бегать?!

– А я что? А я ниче…

Маша хлопнула его папкой по голове. А потом – еще раз. И еще. Бросив последний строгий взгляд на Катю, Федор прикрыл голову руками и выскочил в коридор.

– Нет, ты видела, а?! – запыхавшаяся Маша кипела от возмущения. – Экспедитор – эвакуатор!!!

Она бросилась за нерадивым курьером, продолжая отчитывать его на ходу, и Кате был слышен ее удаляющийся гневный голос:

– До выпендриваешься ты, Федор! Получишь такого пинка, что долетишь до Фрунзенской без мотоцикла…экспедитор!!!

Непонимание на лице Кати сменилось облегчением: это был всего лишь розыгрыш! Ее разыграли, и кто – курьер!

***

Виктория сегодня практически не опоздала: подумаешь, рабочий день начался всего лишь час назад! Для нее, не привыкшей вставать в такую рань, столь незначительное опоздание было почти рекордом. Она замерла перед дверьми приемной и прислушалась: судя по всему, Жданов тоже задерживался. Вика перевела дух: если ты пришла на работу раньше шефа – значит, не опоздала! Однако в щелку приоткрытой двери она увидела Катю.

– Ты уже здесь? – удивилась Виктория. – Не уходила, что ли?

– Доброе утро. Почему? Уходила.

Вынув из сумочки зеркальце, Вика поправила прическу.

– Чем вставать в такую рань, лучше вообще не ложиться.

– Когда я работала в банке, приходилось вставать еще раньше. Да и на дорогу уходило больше времени, – поделилась Катя.

 – Уже привыкла, значит? Хорошо тебе.

Виктория постепенно вытащила из сумочки маникюрный набор: пилочку, щипчики, лак для ногтей… Катя кивнула, улыбнулась: может, не все так плохо и складывается? Может, они начали находить общий язык и хоть как-то сближаться? Вика печально вздохнула:

– А я вот пока кофе не выпью, человеком себя не чувствую.

Катя не поняла намека.

– Ой, у меня же чай заварился! – вспомнила она.

Виктория с недоумением посмотрела на вторую секретаршу:

– Себе чай, я вижу, уже налила. Хочу тебя кое с кем познакомить. – Она мотнула головой. – Вот, прямо за тобой. Знакомься: это кофеварка. Будь другом, сделай мне кофе, некрепкий, две ложки сахара. И размешай, пожалуйста, а то у меня ногти сохнут.

Катя поспешно направилась к аппарату, включила, достала чашку. Дверь распахнулась, и в приемной возник Жданов.

– Здравствуйте, Андрей Павлович, – поздоровалась она.