Не родись пугливой

Когда Катя появилась в дверях кухни, уже умытая и причесанная, Кира успела сварить кофе и приготовить бутерброды.

– Давай садись завтракать, я тоже, кстати, перекушу, – проговорила она. – Умчалась сегодня с этой Рублевки ни свет ни заря, даже чашку кофе выпить не успела. Дома хотела молока попить, как обычно делаю утром, и тоже облом, – нервно говорила она. – И вообще, что-то творится вокруг, ничего не понимаю! И, если честно, не хочу понимать. Хочу куда-нибудь провалиться на время, чтобы… Ай, да что там говорить, нервы ни к черту, – вздохнула девушка. – Наверное, своей тени скоро бояться начну.

– Кир, а что случилось-то? – поинтересовалась Екатерина. – Ты мне вчера что-то по телефону говорила, только я ничего не поняла.

– Понимаешь, Кать, ситуация сложилась таким образом, что я даже не знаю, что мне делать, – начала объяснять девушка. – И признаюсь честно: боюсь до ужаса!

– А чего ты боишься? – не поняла Катя. – Тебе что-то угрожает?

– Похоже на то, – нахмурилась Кира. – Вчера позвонила та самая женщина и совершенно откровенно дала мне понять, что со мной тоже может случиться несчастье. И что я могу не оказаться в числе счастливчиков, которым повезло так же, как моему шефу.

– Да ты что?! – ахнула девушка. – А ну, давай рассказывай, – возбужденно велела она, и остатки сна моментально исчезли из ее взгляда.

Кира рассказала подруге все, от начала и до конца, не забыв упомянуть и юриста, которому она совершенно не доверяет и даже боится его.

– Мне совсем не хочется ехать с ним в Англию, – откровенно призналась девушка. – Вот я и решила, что твоя мать может меня на время спрятать у себя в больнице. Заболела, мол, я внезапно, поэтому на конференцию ехать не могу. И сделать это нужно как можно быстрее, желательно уже сегодня. В крайнем случае завтра утром, потому что вечером мы должны улетать. Наверное, завтра будет даже лучше, мне бы хотелось сегодня навестить шефа и все ему рассказать, если, конечно, его состояние позволит.

– Да-а-а, – протянула Катя. – Ну и дела творятся в Датском королевстве! – нахмурила бровки она. – Я, конечно, поговорю с матерью, только не знаю, какую причину придумать, чтобы уложить тебя к ней в больницу. Ты же ее знаешь, если ей рассказать правду, она с ума сойдет и сразу же помчится в милицию. Паникерша еще та, – вздохнула девушка. – Кирюш, а может, тебе просто у меня спрятаться? В нашем доме охрана сама знаешь какая, чужая мышь не проскочит. Тебя здесь никто не найдет.

– Ты что говоришь-то? – округлила глаза Кира. – Как мне потом людям в глаза смотреть?

– Каким людям? Ты о чем? – не поняла Екатерина.

– Все о том же, – вздохнула девушка. – Если я не полечу на эту чертову конференцию без уважительной причины, как я потом объясню это на работе? Просто не приехала в аэропорт, потому что не захотела? Так, что ли?

– А зачем тебе вообще что-то объяснять, если ты все равно собираешься оттуда уходить?

– Кать, проснись уже, а! – рявкнула на подругу Кира. – Сколько можно одно и то же рассказывать? Мне совесть не позволяет людей подводить.

– А если ляжешь в больницу, твоя совесть будет под наркозом? – язвительно заметила Екатерина.

– Тогда у меня будет уважительная причина… ну, вроде как уважительная. Ведь, кроме нас, никто знать не будет, что это все не по-настоящему.

– Не знаю я, Кир, как мы сможем осуществить твою срочную госпитализацию, – задумчиво проговорила Катя. – Я не хочу повторяться, ты прекрасно знаешь мою маман.

– О, я, кажется, придумала, – встрепенулась Кира. – А что, если я симулирую аппендицит?

– Аппендицит, говоришь? А что, мне кажется, это неплохая идея, – улыбнулась Катя. – А сумеешь?

– А что тут уметь-то? А-а-а, у-у-у, ой-ой-ой, – схватившись за правый бок, застонала девушка. – Не могу, больно, тошнит, голова кружится, живот болит, ноги не ходят, руки не держат, умира-а-аю, – прощальным голосом протянула Кира и закатила глаза под лоб. Приоткрыв один глаз, она хитро глянула им на подругу и захохотала. – Ну как, похоже? – спросила она.

– Глядя на твой цветущий вид, не очень, – сморщила носик Катя. – Мою мамочку подобным спектаклем не проведешь, она хирург со стажем, ты же знаешь. Может, что-то другое придумать?

– Другое? – задумалась Кира. – Мне ничего другого в голову не приходит.

Девушки просидели минут пять, размышляя над тем, какую же смертельную болезнь придумать, как Кира вдруг посмотрела на подругу перепуганными глазами и схватилась за желудок.

– Катя, мне плохо, – прохрипела она и, стиснув зубы, повалилась со стула на пол. – Господи, как больно, – простонала она и, поджав под себя ноги, сморщилась в страдальческой гримасе.

– Очень натурально, – хмыкнула Екатерина. – Только зачем же передо мной-то на полу валяться? Я его не мыла вчера, между прочим, сейчас вся будешь покрыта шерстью моей кошки.

– Катя, я умираю, – снова еле слышно прохрипела Кира. – Вызови «Скорую помощь», я не шучу, мне правда очень плохо.

Глаза девушки теперь уже в самом деле начали закатываться, а губы приняли синеватый оттенок.