Не родись пугливой

– Не нужно никуда звонить, везите ее в Боткино, там моя мать работает, – проговорила Катя. – Я ей позвоню. Сейчас заедем домой к Кире, заодно захватим пакет того злосчастного молока. У матери в больнице есть лаборатория, там его и проверят. Если подтвердится, что это действительно отравление молоком, я на этот завод в суд подам! Таких производителей гнать нужно в три шеи, – процедила она сквозь зубы, глядя на бледное лицо подруги.

Катя быстро схватила трубку и набрала номер кабинета матери. Та работала заведующей хирургическим отделением.

– Мамуля, привет, у меня к тебе дело на миллион, – сразу же затрещала она, как только та ответила. – У Киры сильнейшее отравление молоком, здесь «Скорая помощь», и я хочу, чтобы они отвезли ее к тебе.

– Ей промыли желудок? – поинтересовалась женщина. – Дай ей то лекарство, которое я тебе принесла, оно непременно поможет.

– Мам, сделали все, что требуется, сейчас речь о том, чтобы ее приняли в вашу больницу, – нетерпеливо перебила Катя свою мать.

– Никак не получится, девочка моя. У нас в токсикологии карантин, никого не принимают.

– Мама, ну сделай же что-нибудь! – заныла девушка. – Тебе же прекрасно известно, что у нас, вернее, у вас в больницах творится. Я хочу, чтобы Кира была под нормальным присмотром.

– Не хами, дочь моя, у нас в больнице все в порядке, – раздраженно ответила Марина Витальевна. – Говорю же, что принять ее к нам нет никакой возможности. Карантин по причине гепатита.

– Ой, тогда действительно не надо, – испуганно проговорила Екатерина. – Только этой напасти не хватало! А что же нам теперь делать?

– Пусть ее везут в Склиф. Я позвоню туда своему приятелю, Валерию Ивановичу, возьмет ее к себе, он как раз токсиколог, – по-деловому распорядилась Марина Витальевна.

– О’кей, звони, а мы поехали, – обрадовалась Катя. – Все, моя хорошая, вечером я тебе позвоню и доложу обстановку.

Екатерина положила трубку и, повернувшись к медикам, проговорила:

– Едем в Склиф, там нас будут ждать. Молоко я потом своей матери отвезу, у них в больнице есть лаборатория.

– В Склифе тоже есть, – подсказал врач «Скорой помощи».

– Я больше доверяю своей мамочке, уж извините, – развела Катя руками. – И заключение будет на сто процентов настоящим.

– Хозяин – барин, – ответил доктор. – И если в молоке ваша мама найдет именно то, о чем я подумал, как только приехал сюда, то…

Врач наклонился к уху Екатерины и что-то шепнул.

– Иди ты! – округлила та глаза.

– Кать, в чем дело? – окликнула девушку Кира. – Мы так и будем у дверей стоять? У меня сил уже нет.

Девушка еле держалась на ногах, облокотившись о руку второго врача.

– Не волнуйся, дорогая, мы уже идем, – крикнула в ответ девушка. – И вы думаете, что мою подругу… – не сумев договорить, сказала Катя уже врачу.

– Вот-вот, именно это мне и пришло в голову, как только я почувствовал этот запах, – подтвердил тот. – И если все так, то вашей подруге непременно придется иметь дело с милицией. Врач, который будет лечить ее, обязан сообщить в правоохранительные органы, потому что это… ни больше ни меньше, а попытка убийства.

– Охренеть! – только и смогла выговорить Екатерина.

Глава 13

Кира проснулась оттого, что в палату вошла медсестра.

– Доброе утро, – улыбнулась женщина. – Я смотрю, ты уже проснулась? Возьми термометр, нужно измерить температуру, а потом посмотрим на твое давление. Как ты себя чувствуешь?

– Вроде бы ничего, – неуверенно ответила Кира, прислушиваясь к своему организму. – Больше не тошнит.

– Вот и хорошо, значит, на завтрак я принесу тебе немного каши, – снова заулыбалась медсестра. – Нужно поесть хоть чуть-чуть.

– Кашу? – вытаращила глаза Кира. – Нет, кашу я не могу, я ее с детства не люблю.

– Люблю – не люблю, это уже вопрос риторический, – развела женщина руками. – Твоему желудку сейчас нужна обволакивающая пища. Геркулесовая каша, кисель. Поэтому необходимо себе сказать: «Надо» – и терпеливо глотать то, что дают.

– Но я не смогу ее проглотить, – не сдалась Кира. – А насиловать себя я не привыкла.

– Как же, не привыкла она, – усмехнулась медсестра. – Отраву проглотить сумела, а кашу не сумеешь? И как ты только могла додуматься до такого безрассудства, девонька? – укоризненно покачала она головой. – Грех-то какой.

– Это вы о чем? – не поняла Кира.

– Как о чем? О том, что отравиться хотела, руки на себя наложить, – раздраженно ответила женщина. – Видно, некому тебе мозги вправить. Небось несчастная любовь? Мужик, что ли, бросил? Здесь полно таких ненормальных, как ты.

– Какой мужик?! – икнула Кира, вытаращив глаза на медсестру. Она совершенно не понимала, о чем идет речь.

– Какие мужики бывают? Кобели в штанах, – хмыкнула та. – И поверь, моя дорогая, что ни один из них не стоит того, чтобы свою молодую жизнь губить да травиться.

– Господи, что вы такое говорите?! – ахнула Кира. – У меня и в мыслях такого не было, чтобы себя травить! У меня же пищевое отравление, я молоком отравилась.