Не рой…

Так, а теперь кормиться! Раз уж я здесь вроде как обитаю, меня, по всем прикидкам, должны подкармливать. Столовая нашлась по запаху. Добрая сотня девиц от трехлетних карапузов до вполне почти взрослых барышень чинно восседали за столами по возрасту. Ну, и куда мне? Подергав за фартук очередную тетку, я вопросительно замычала. Та что-то протараторила и отвела меня за стол к таким же недокормышам примерно девяти-десяти лет. Пришлось сесть и съесть нечто. Так, с ходу, я бы визуально определила это как разваренную кашу с давно помершими сухофруктами, потому что вкуса в этом вареве не ощущалось…

А доев это нечто после сигнала главтетки все девицы чуть не одним движением поднялись и практически строевым шагом покинули помещение. Я только и могла, что глазами хлопать, глядя на эту репетицию военного парада. Так, а мне-то куда? За ними бежать? Или?…

Или. Меня и еще трех девчонок главтетка пригнала в кухню и, судя по всему, передала под начало местной поварихи. Та мгновенно пристроила меня с одной из них собирать использованную посуду и переносить ее в отдельное помещение с огромной, исходящей паром, лоханью, это у них помывочная, поди. А двух других определила к этой самой лохани стирать тарелки.

Таская грязную (хотя довольно относительно грязную, практически все тарелки были вылизаны чуть не до скрипа) посуду, я невольно задумалась о том, куда я все-таки угодила. Детдом? Приют? Лечебница для сирот? А что еще можно подумать, если и, сама-то я не дружу, как выяснилось, с разговорной речью, и товарки мои по уборке столовой интеллектом явно не блещут.

Та, которая вместе со мной оказалась «на посуде», похоже, аутистка. Синдром Ретта – поганая штука, характерная только для женского пола. Тут тебе налицо и задержка роста головы, и приступы одышки, и сколиоз… Главное, чтоб она прямо сейчас в эпилептическом припадке не забилась, а то будет нам весело…

А те, кто попали «на помывку», похоже не вылезают из глухой депрессухи. Опять же, все симптомы в наличии: вялость движений и речи, плаксивость, общая медлительность, попытки покапризничать. Надеюсь, у них агрессивность нигде не угнездилась, а то тоже будет не смешно…

А ты бы, вместо того чтоб издеваться над чужими недостатками, лучше бы подумала, почему сама составляешь компанию именно им, а не ушла строевым шагом со всеми остальными! Да вашу ж Машу! Меня причислили к таким же, скорбным головой! Значит, пока остальные, условно нормальные, грызут гранит наук или занимаются сложным общественно-полезным трудом, мы отправлены на простейшие, не требующие напряжения мозга, работы. Какое сказочное свинство! Так, это надо исправлять! А то так и проведу жизнь, зачахнув над грязной посудой!

Когда кухонная барщина закончилась и нас отпустили, я побрела вслед за своими напарницами. Хоть куда-то они должны пойти? Они пошли в помещение, которое можно было определить, как игровую комнату, потому что в ней находились предметы, похожие на развивающие игрушки. Уродливые куклы, мягкие копии…, наверное, животных, деревянный псевдоконструктор, нечто вроде мини-замка, столы с бумагой и подобием пастельных карандашей, н-да, негусто. Но девицы с удовольствием занялись играми, и, похоже, перестали обращать на меня внимание. Оно и к лучшему, потому что мне надо сбежать в тихое, безлюдное место и хорошенько подумать…

Облюбовав скамеечку под кустом чего-то цветущего, я села и начала привычно раскладывать по полочкам происходящее. Что все-таки могло случиться?

Я попала в аварию, у меня поврежден мозг, оттого и видится черт знает, что, а в реальности я сейчас лежу в коме в палате районной больницы под капельницей и мирно пускаю слюни на подушку.

Меня похитили и чем-то, скорее всего, экспериментальным, обкололи и я сейчас нахожусь в подпольном испытательном центре по изучению реакций головного мозга на еще не проверенные и не сертифицированные препараты.

Меня без моего ведома и согласия загнали поиграть в телепрограмму «Экстремальное выживание», участников которой без предупреждения могут забросить чуть не в любой населенный пункт планеты без копейки денег и знания языка. И сейчас я нахожусь в каком-то богом забытом селении где-нибудь в глуши амазонской сельвы, а зрители с интересом ждут, как я буду им на потеху выкручиваться.

Меня уговорили пройти виртуальный квест на компьютере и создали для меня такую недружелюбную реальность, в которой у меня нет никаких бонусов, а время, отпущенное на прохождение, истекает. Тогда я сижу перед монитором в шлеме и костюме и действительно ощущаю все происходящее как настоящее.

Я умудрилась попасть в настоящую чужую жизнь, в чужое тело, и ни о каких играх речь не идет. Все, что я вижу и ощущаю, это и есть моя нынешняя реальность. И я действительно сижу в саду местного приюта и прикидываю варианты поведения.

Что-то ни один из вариантов меня не вдохновил. Ладно, не время сопли жевать, надо думать о том, что делать.