Не русские идут

Ещё в тысяча девятьсот тридцать третьем году на Вилюе в десятилетнем возрасте побывал некий гражданин Михаил Петрович Корецкий из Владивостока, письмо которого потом обнаружилось в архиве Национальной библиотеки. Разумеется, побывал он не один, а вместе с отцом. Они обнаружили странные «железные котлы», про которые местные жители говорили, что в них живут «шибко худые черноглазые люди в железных одеждах». Корецкий побывал в долине ещё дважды, в тридцать девятом году и после войны, в сорок девятом, вместе с группой сверстников, и хотя «шибко худых людей» – сииртя по-ненецки, они не встретили, нашли около десятка «котлов», врытых в землю, сделанных из металла, не поддающегося никаким инструментам. Во всяком случае, ни ножом, ни топором, ни молотком и зубилом не удалось отбить от «котлов» ни единого кусочка. Сверху металлические остовы «котлов» были покрыты слоем серебристой крошки, похожим на наждак, но и крошку эту заполучить в качестве образца для анализа не удалось.

Корецкий унёс оттуда чёрный камешек – половинку идеального шара диаметром около шести сантиметров, которым впоследствии резал стекло – настолько камешек был прочным и твёрдым.

По мнению Михаила Петровича, «котлы» являлись изделиями мастеров какого-то древнего народа, населявшего эти места сотни и тысячи лет назад. С другой стороны, они могли быть и природными образованиями, вулканическими «пузырями», оказывавшими негативное влияние на все живые организмы в пойме Вилюя.

Самодеятельные исследователи геопатогенной зоны долины Смерти так больше и не собрались в экспедицию, что объяснялось не только внутриобщественными процессами и кризисами, но и физическим состоянием парней: один из них начисто облысел через год после похода, второй покрылся бородавками, третий исчез в неизвестном направлении.

А долина Смерти продолжала манить энтузиастов своими тайнами, в то же время ревностно их оберегая. До «котлов» добрались лишь единицы, в том числе – посланцы РуНО, принёсшие известие, что «котлы» – скорее всего изделия гиперборейцев. Тарасов же узнал об этом по долгу службы, когда получил задание организовать новую экспедицию на Вилюй. Для этого ему пришлось изучить и историю края, и легенды, сложенные о нём аборигенами.

Однако в настоящий момент его интересовали не «котлы», «норы» и «железные люди», а Опухоль, выдавившаяся из-под земли в сотне метров от речки Алгый Тимирнить, в переводе на русский – Утонувший Котёл.

До посёлка Мирный группа в составе шести человек (после возвращения из Хосова им удалось хорошо отдохнуть) добиралась на двух военных бортах, а от Мирного до Вилюя – около двухсот километров по прямой – их домчал «Ка-92», очень комфортный, современный и быстрый отечественный вертолёт.

Задачу группе ставил сам пресветлый князь: не только добраться до вилюйской долины Смерти, но и «грамотно нашуметь», чтобы все в округе знали – на Вилюй послана экспедиция изучать загадки геопатогенной зоны.

Первую часть задачи – «нашуметь» – группе удалось выполнить без особого труда. В местные СМИ – от Вилючинска до Мирного – был запущен слух об экспедиции, и группу в аэропортах ждали журналисты, охочие до сенсаций. Разумеется, члены группы «непреднамеренно» допустили «утечку информации», намекнули о планах изучения долины Смерти, и отправлялись они туда уже героями, так как всем были памятны «страшные» рассказы самодеятельных исследователей долины прежних времён и легенды о живущих в «котлах» сииртя – подземного народца, охраняющего железные убежища.

Слежку Тарасов обнаружил практически сразу после появления в Мирном. Однако предпринимать ничего не стал, поскольку был заинтересован в таком проявлении скрытых «вражеских» сил, только передал свои выводы товарищу из местного отделения ордена.

Вторая часть задачи – изучение Опухоли и поиск «странного» – началась с посадки вертолёта у каменистой возвышенности в окружении хвойного леса, из центра которой и выросла водяная капля диаметром чуть больше двадцати метров и высотой с пятиэтажный дом.

Вертолёт, управляемый тихим немногословным мужичком средних лет, улетел. Пилот оказался нелюбопытен и любоваться Опухолью не стал, а возможно, уже успел насмотреться на необычный природный феномен.

Тарасов, рассмотрев Опухоль со всех сторон в бинокль, приказал разбивать лагерь. На Вилюе он ни разу не был, но хорошо представлял себе особенности таёжной жизни, так как в бытность свою офицером СВР успел побывать и в джунглях Мадагаскара, и в никарагуанской сельве, и в родной сибирской тайге.

Палатки – три для проживания и одну хозяйственную – поставили за час, однако обнести Опухоль анализаторами и датчиками не успели, стемнело.

– Предлагаю всем лечь спать, – сказал Тарасов, направляя струю спрея от комаров на тыльные стороны ладоней, пошлёпал себя по лицу. – Дорога была долгая, начнём работать с утра.

– Командир, можно, я посмотрю на этот водяной волдырь вблизи? – взмолился Доктор. – Никогда не видел ничего подобного.

– В таком случае будешь дежурить первым. Тебя сменит Нос.

– Я с ним схожу, – сказал Нос.