Не садись в машину, где двое (рассказы, 2011)

Он жил в отдалении от всех, исчезал и появлялся, и, что было всеми отмечено,— его две последние любовницы погибли за границей. Одна утонула, другая, через полгода, траванулась в ресторане местной пищей и умерла в туземном госпитале. На третью (это была как раз та самая дальняя подруга Лиды, у которой она познакомилась с Костей) напали поздним вечером в парке, когда она выгуливала собачку, но несчастная очнулась после удара по голове и без собаки.

И в том, и в другом, и в третьем случае упомянутые женщины уже были давно вне связи с Константином. Судьба иногда творит странные штучки, рифмует несоединимые вещи.

А так, люди говорили, он все-таки и дома живал, и новых любовниц заводил, и с друзьями общался, и даже что-то зарабатывал. То есть легкая жизнь была им обустроена со всех сторон.

И дочь имелась, пятнадцати лет, учится в Англии, и сам холостой и свободный, почти красавец, любимец то одной, то другой бизнесвумен.

Но он ничего такого не сообщил о себе Лиде, встретившись с ней однажды в супермакете. Он стоял с бутылкой и коробками в руках, а Лида везла тележку, в которой было детское питание для тетушки.

— О, поздравляю!— почему-то воскликнул он.

Лида вежливо кивнула, не понимая, о чем речь.

— А как вообще жизнь?— спросил он, явно из простой вежливости.

И вот тут она, как будто ее кто за язык тянул, внезапно рассказала ему о своих проблемах, что в квартире ее умершей матери оказались нехорошие жильцы, коренные неплательщики, их удалось выселить, но после них надо делать капремонт, и вообще страшно опять быть запутанной в темные дела — короче говоря, квартира стоит пустая вот уже полгода.

— А сколько вы получаете?— поинтересовался Костя.

А Лида ответила «как все», и Костя засмеялся каким-то кратким смехом, как подавился им.

— У вас что, ребенок?— наконец спросил он, кивнув на тележку с детским питанием.

Ах вот с чем он ее поздравил!

— Какой ребенок в моем возрасте,— ответила честная Лида,— просто тетушка наша лежит в больнице. Ничего уже есть не может.

— Она вам что, оставляет что-нибудь?— без интереса спросил Костя.

— Нет, у нее есть свой племянник. Ой, простите, я спешу.

И она быстро, с бьющимся сердцем, пошла к кассам. К чему были эти ее рассказы совершенно постороннему человеку? Идиотка. Как будто просила о помощи.

Да, наверно, просила, не помощи, а хотя бы совета. Так бывает.

Кидаешься к первому встречному, если некуда идти.

И вот тут звонок, именно в проклятую пятницу после тетушкиных похорон. Звонок Кости, незнакомого человека. В такой обстановке.

И неожиданно для себя Лида пригласила Константина пойти с ней в тот ночной клуб на чужое мероприятие. Тоска ее снедала, такая тоска!

То есть меня тут позвали в клуб на один корпоратив, может, лучше туда пойдем? Все-таки бесплатно.

В ответ он засмеялся опять тем своим коротким сдавленным смешком.

И он заехал за Лидой, и они помчались как люди на хорошей машине туда, где гремела музыка и столы ломились от угощений.

Подруга Вера встретила их не сразу, пришлось подождать около охранников, но затем пару впустили, и Вера устроила Лиду с кавалером за столик вместе с музыкантами, то есть как обслуживающий персонал.

Сама подруга Вера только пару раз присела к ним, у нее были проблемы с приглашенной группой, кто-то не доехал из аэропорта.

Но Вера оценила партнера Лиды, мазнув по нему заинтересованным взглядом, а потом она посмотрела на Лиду слегка удивленно. Но тут же отскочила от стола с зазвонившим телефончиком в руке, побежала туда, где было слышнее.

Лида с Костей почти ничего не склюнули с богато накрытого стола.

Подсаживались то один, то другой музыканты, что-то глотали поспешно, гремели инструменты, и Лида чувствовала себя совершенно не в своей тарелке.

Перед их столиком было большое свободное пространство, танцпол, на котором крутились и вертелись две одинокие женщины, подбадривая себя вскриками. Корпоративная публика теснилась вдали, вокруг своих столов, пила, ела и трещала под музыку.

Никто из них не танцевал вообще, кроме этих двух завзятых (и, видимо, нанятых) немолодых теток.

Костя сидел спокойно, даже смотрел на танцовщиц с некоторым интересом, а разговора не получилось: музыканты отрабатывали свою грохочущую программу на совесть.

И Лида от нечего делать сфотографировала своим телефончиком сцену, на которой громко вопили две девушки.

Потом, уже дома, Лида рассмотрела свои стоп-кадры и вдруг увидела на одном из них профиль Кости.

Это было совершенно не похожее на него лицо, одутловатое, грозное, страшное, хотя и улыбающееся застывшей улыбкой.