Не сахарные (СИ)

Почти вся неделя прошла как в тумане. В понедельник я пропустила занятия и была под контролем Элизабет. Ей не понравилось то, что я лежала на крыше после ее прихода, замерзшая как ледышка. Или ей не понравился хаос в моей комнате и таблетки на полу. Или и то, и другое.

Остальные два дня, помимо занятия, я не вылезала из танцевального класса. До позднего вечера я танцевала и танцевала, радуясь боли в мышцах и тому, что Томас был занят перед отчетным концертом. А еще, оказывается круто быть брутальной сучкой, никто не суется на твои одиночные репетиции и не пытается отжать помещение.

На события эти двое суток были не горазды. Разве что тот случай, когда Поэт и Ведьма решили воспользоваться хаосом в школе и своей популярностью. Что б их. Воспоминания последнего диалога с Дэниэлом заставили меня снова подскочить и врубить музыку. На часах уже пять, еще минут двадцать и придется закруглиться.

Первые звуки, и понеслась.

Просто позволь мне забыться

Я хочу танцевать без тебя

Просто позволь мне забыться навсегда

Позволь мне забыться.*

Глава 12. Струны души

Глава 12. Струны души

Саманта

Поэт стоял перед зеркалом в гримерке, опершись на него руками, и смотрел на стол. Он повернулся, когда услышал, как я прикрываю за собой дверь. О. Боже.

— Ты выглядишь… Потрясающе. — Сказала я. И сказала не искренне. Потому что «потрясающе» — это не то слово. Оно не охватывает всех эмоций, что вызвал во мне внешний вид Дэниэла. Я и раньше то с ними не справлялась, а теперь…

Дэниэл был в образе, что мы все же успели подобрать для него. До той череды многочисленных скандалов, раскрасивших нашу жизнь и расшатавших нервную систему. Его одежда была смешением рока и классики. Как будто мой и его стили слились в один. Впрочем, так и было. Темно-синие джинсы с рваными дырками. Дэниэл так возмущался, что я заставила его оплачивать дырявый и бракованный товар, который «явно носили до него». Армейские завышенные ботинки из черной кожи. Белоснежная майка. И классический черный пиджак, отделанный кожей. На правой руке — кожаный браслет. Волосы подняты наверх. Глаза подведены черным. Он был восхитителен.

— Зачем ты пришла? — Мы не общались со среды, на более теплое приветствие я и не рассчитывала. — Стоп, переиграем: какого черта ты пришла, Саманта?

— И тебе привет. У меня пара минут, пока Лизабет караулит у двери. — Подруга действительно стояла на стреме, торжественно обещав кричать «Шухер», как в младшей школе, при приближении Беркута или кого бы то ни было еще.

— И чего ты хочешь?

— Решила поддержать тебя.

— С чего бы?

— Ты же мой протеже.

— Фиговый из тебя менеджер, Саманта… И не только менеджер.

— Я знаю, какая есть.

— Если я скажу, что не хочу тебя видеть, ты же не уйдешь?

— Когда меня вообще волновало, чего хотят окружающие? Кстати, о окружающих нас людей… Твоя мама придет…

— Я ее не приглашал. Она не знает, что я буду выступать.

— Кхм. Ну, как бы сказать. Ты слышал в моем высказывании вопросительную интонацию? Нет. Так вот, это был не вопрос. Я отправила ей приглашение и позвонила, представившись секретарем академии. Она придет.

— Что?! Хэйс, какого хрена ты всегда и во все лезешь?! Ты не знаешь мою маму, она…

— Она будет счастлива, Дэниэл! Потому что она — твоя мама! Она любит тебя! И она обязана сегодня быть здесь. Если бы она узнала, что ты ее не позвал, вот это был бы повод для ее расстройства, поверь же мне! В любом случае, сделанного не вернешь. Так что смирись и покажи ей сегодня то, за чем она пришла.

Он еще немного посмотрел на меня, а затем снова вздохнул и поник, отворачиваясь к зеркалу. Я знала, что для него это действительно будет стресс. Толпа зрителей была не просто впечатляющей, она была ужасающей. А он и так не хотела долгое время брать в руки скрипку…

Я подошла к парню и положила руку на его плечо.

— Ты слишком волнуешься.

— Да что ты? С чего бы мне волноваться? Это же не я выступаю сольно, разодетый как рокер, перед полным залом людей! И, как оказывается, мамой. Ты посмотри, они мне глаза накрасили!

— Ты стонешь как девчонка.

— Да? Я повторяю: у меня косметика на лице. Не уверен, что это может придать мужественности.

Я фыркнула от смеха, Поэт ответил злобным взглядом.

— Так, расслабься. Тебе надо отвлечься.

— Легко сказать! Я могу думать только о количестве людей в зале и…

— Ладно. Слушай меня. Сделай глубокий вдох. Теперь выдох. Отлично, закрой глаза.

Дэниэл

— Ладно. Слушай меня. Сделай глубокий вдох. Теперь выдох.

Я сделал все, как велела девушка. Слабо верю, что дыхательная гимнастика мне поможет, но слушать голос Сэм — уже было как успокоительное для меня. Что бы между нами не происходило, я всегда хотел слушать ее. И не мог ничего с этим поделать.

— Отлично, закрой глаза.

Я послушно прикрыл глаза и… Почувствовал, как мягкие и нежные губы коснулись моих. Это был безмерно короткий, но самый чувственный поцелуй в мире. Теплый, легкий, как мотылек. Я уверен, что наш пульс, бившийся в унисон, легко можно было прочувствовать под тонкой кожей губ.