Не самые хорошие соседи

— Вряд ли.

— Да ладно, он же водил «M3».

— Но не на настоящей дороге, — сказал Фабиан. — Можно получить предупреждение в реестр, а потом вообще лишиться прав.

Ула завел двигатель. Для этого надо было, чтобы ключ просто находился поблизости.

— Что ты делаешь? — Я встала у водительской двери. — Выходи!

Ула несколько раз нажал на газ и показал Фабиану педали:

— Смотри: газ, тормоз, сцепление.

Фабиан был похож на ребенка, которого привели на рождественский праздник.

Новая тактика Улы: завоевать расположение Фабиана. Когда они только познакомились, все было ровно наоборот.

— Я серьезно, Ула. Выходи!

Он выключил двигатель и усмехнулся. А выйдя из машины, встал прямо передо мной. Но я не подвинулась ни на миллиметр.

— Поехали, мама, — недовольно сказал Фабиан.

Только что он выглядел таким счастливым.

— Ладно, давай!

Черт, ехать не больше трех минут, больше шестидесяти он разгоняться не будет.

— Серьезно? — переспросил Фабиан.

— Только один раз, — сказала я, пересаживаясь на пассажирское сиденье.

Полицейских в Чёпинге нет, камер, замеряющих скорость, тоже. Всего через несколько месяцев Фабиан пойдет на курсы вождения.

Что страшного может случиться?

70. Mикаэль

После катастрофы

Вторник, 17 октября 2017 года

— Молчи, Фабиан! Ничего больше не говори!

Жаклин медлит в коридоре. В голосе отчаяние.

— Это правда? — спрашиваю я.

У нее совершенно белое лицо.

— Бьянку сбил Фабиан?

Жаклин не отвечает, но молчание — это тоже ответ.

— Ты дала ему сесть за руль? Ты сумасшедшая?

— Это был несчастный случай, — повторяет Фабиан, — я заметил велосипед краем глаз и попытался затормозить. Я просто нажал не на ту педаль.

Жаклин отворачивается и уходит, я догоняю ее в кухне:

— Черт возьми, Жаклин, почему вы с Фабианом с самого начала все не рассказали?

Она поворачивается и чуть присаживается на край стола.

— Я боялась, что у меня снова отнимут Фабиана. И сказала, что это я сидела за рулем.

— Бьянка мертва! — говорю я.

— Я думаю об этом каждую секунду, — отвечает Жаклин. — Все случилось так быстро. Мы приняли решение сразу после того, как вышли из машины.

Меня переполняют образы. Бьянка на асфальте, ее закрытые глаза. Наши ночи на Сардинии. Она смеется мне на ухо. «Навсегда». Мы в Истаде, закутавшись в одеяло, смотрим в будущее, которое раскинулось перед нами и притворяется морем. Тело с отключившимся мозгом на больничной койке. Бедро Жаклин соскальзывает с кухонного стола, она хватает стул и почти падает на него.

— Я думала, у нее легкие травмы, — говорит она, закрывая лицо ладонями. — Я не думала, что она может…

— Она умерла из-за вас. Вы убили ее.

Жаклин смотрит на меня, широко открыв глаза:

— Ты с ума сошел? Это был несчастный случай!

Мы смотрим друг на друга, и я не понимаю, где правда.

— Ты думала, что это Бьянка заявила на тебя и что по ее вине тебя отправили на лечение, а Фабиана в кризисный центр.

— Нет! — возражает Жаклин.

— Я бы никогда специально не сделал Бьянке ничего плохого.

На пороге, с трудом передвигаясь, появляется Фабиан. На его шее отпечатались красные пятна. Я чуть не задушил его. У меня все еще дрожат руки.

— Теперь меня снова отправят в это жуткое место?

Он в отчаянии. Он судорожно трогает себя руками за шею и подбородок.

— Успокойся, родной, — произносит Жаклин.

Она идет к нему, но я выбрасываю вперед руку и останавливаю ее.

— Ты была уверена, что Фабиан обидел Беллу, — говорю я. — Но ты не собиралась рассказывать об этом ни мне, ни Бьянке. Тогда в саду ты сидела и жалела саму себя. И ни слова не сказала о том, что сделал Фабиан.

— Но я ничего не сделал, — говорит Фабиан.

Я смотрю в глаза Жаклин. Она нервно моргает:

— Я хотела рассказать. Поэтому и позвала тебя. Но у меня не получилось.

— Клянусь, я ничего не сделал, — говорит Фабиан.

Жаклин взмахивает руками:

— Я не понимала, куда мне деваться. Я просто хотела защитить своего ребенка. Все, что я делала, было ради него.

В ее светлых глазах мелькает беспомощность, и ярость капля за каплей оставляет меня. Чувства покидают тело, постепенно превращая его в мешок из кожи с костями внутри.

— Как ты могла разрешить ему сесть за руль? — В моем голосе слезы. — Ему всего пятнадцать.

Жаклин запускает пальцы в волосы, и они падают на ее узкие плечи.

— Никогда себе этого не прощу.

— Это была не мамина идея, — говорит Фабиан. — Как водить, мне показал Ула. Мама не хотела, но он считал, что глупо не разрешать.

Его руки постоянно двигаются.

— Простите, простите, — бормочет он. — Туда я больше не хочу. Лучше умереть!

Он бьет себя кулаками по бедрам и тяжело дышит.

— Прекрати, Фабиан! — Жаклин пытается удержать его руки.

— Мама, я не хочу! Я не хочу!

— Фабиан, пожалуйста…

Жаклин крепко держит его за руки, и Фабиан в конце концов обмякает. Медленно расслабляется мускул за мускулом, и Жаклин отпускает его руки. Они вдвоем так и стоят сцепившись, потные, как борцы после тяжелого раунда.

Подо мной разверзается земля. И открывается бездна, и я лечу в эту воронку вниз головой.

Бывает так, что винить некого.

Жизнь ломается, люди исчезают. Прежнего уже не вернуть, и никто не знает почему.