(Не)счастье дракона

Мадлен превзошла себя. Бальные платья оказались еще прекраснее, чем запомнились мне. А может быть, так казалось из-за того, что многие мелочи изменились, а необходимые штрихи добавились. Например, с бывшего платья Кати волшебным образом исчезли лишние слои кружев, а вышивка стала изящнее и благороднее. Оно все так же притягивало взгляд и привлекало внимание, но теперь не кричало о роскоши, а подчеркивало высокий статус своей владелицы. Модистка совершила чудо, превратив наряд из чужого в мой личный. Даже ярко-синий цвет в таком варианте не состарит, а лишь подчеркнет мою юность.

Что касается второго платья, то здесь ничего не изменилось – оно было идеальным. В жизни каждой женщины есть ее платье, платье, созданное только для нее. И жемчужная мечта с трепещущими при движении воздуха лепестками цветов идеально подходила лишь Саманте Карр. Никого иного оно не сделало бы столь прекрасным, изящным и величественным. Крошечные бриллианты дрожали на бутонах, словно капельки росы на настоящих соцветиях. Огорчало лишь то, что у меня по-прежнему не нашлось подходящих ему драгоценностей.

Мадам Мадлен расстаралась и вместе с бальными прислала еще несколько дневных платьев, а также белье и аксессуары к каждому из них. В последней коробке лежала ночная сорочка, от одного вида которой смущение опалило щеки и бросило в жар. Нежная паутинка из персикового шелка со вставками изумительных кружев просто не могла быть ночной сорочкой. Слишком тонкая, слишком прозрачная, недопустимо изящная, преступно соблазнительная. Имя ей – искушение.

Показаться в чем-то подобном перед мужчиной… Боги, стыд-то какой! Хватит ли у меня смелости когда-нибудь хотя бы примерить ее? Я бросила взгляд на свое отражение в большом старинном зеркале и поняла: хватило бы. Вот только ничего подобного в моем заказе не значилось, несмотря на то что мне должны пошить, несомненно, достойные герцогини комплекты белья.

– Но… Я не заказывала ничего подобного. – С удивлением посмотрела на хитро улыбающихся портних. – Здесь какая-то ошибка.

– Никакой ошибки нет, – поспешно заверила меня одна из них.

– Это подарок от предприятия. Там и письмо для вас вложено, ваша светлость, – продолжила другая.

Письмо действительно прилагалось. Точнее, это была небольшая записка.

«Наденьте это, когда поймете, что подошли к тому месту, где жизнь делает стремительный поворот, где девушка готова принять свою женственность и наконец-то начать дарить ее, а не прятать в пыльных сундуках. Наденьте это, леди Саманта! И бездна побери! Будьте счастливы назло всем завистникам и врагам.

Ваша в любое время суток, Мадлен Йолли».

Даже от короткой записки этой невозможной дамы веяло некой притягательной греховностью, которой мечтает обладать всякая настоящая женщина. Я улыбнулась и поспешила распрощаться с портнихами. Они остались весьма довольны своими чаевыми, а я – нарядами.

Секретарем герцога был молодой полноватый юноша немногим старше меня. Но его серьезный и внимательный взгляд мне понравился.

– Барни Тенси, миледи. Секретарь и доверенное лицо его светлости. К вашим услугам. – И поклон у молодого человека вышел вполне изящный.

Поскольку встречала я его, сидя в одном из кресел своей личной гостиной, примыкающей к гардеробной, то указала на второе пустующее место:

– Присаживайтесь, лорд Тенси.

– Что вы, – очаровательно улыбнулся секретарь, но расположился напротив. Сел не на краешек, а удобно облокотился на спинку, приготовившись к диалогу. – Не лорд.

– Но… Тенси – достаточно известная фамилия в аристократических кругах… – осеклась я, ругая себя за навязчивость. Нельзя начинать разговор с человеком, который может пригодиться, с неприятной для него темы.

– Все верно, миледи. Я бастард, – сдержанно ответил он. – Но на судьбу не ропщу, ибо она крайне благосклонна ко мне. Итак, чем могу быть полезен?

– Скажите, а кто просматривает отчеты, проверяет работы и координирует все благотворительные выплаты моего супруга? – не стала юлить и прямо спросила я.

– Раньше этим всецело занимался его светлость. Но с тех пор как участились прорывы, у него не осталось на это времени. Эта обязанность легла на меня. – Барни тяжело вздохнул и опустил голову. – Боюсь, я не справляюсь. Несколько раз поднимал вопрос о том, что необходимо взять на службу отдельного человека, который займется этим вопросом, но герцог так и не принял решения.

Что ж, честность – редкое и весьма похвальное качество.

– То есть у вас есть подозрения, что не все средства его светлости используются по назначению? – напрямик спросила я, и юноша, подняв голову, взглянул мне прямо в глаза.

– Есть, миледи. Но, к сожалению, без выездных инспекций ничего не доказать, а подобное выходит за рамки моих должностных обязанностей.