Не считая собаки

– Видите ли, сэр, мое задание практически выполнено, и я могу завершить свою миссию хоть завтра утром, но миссис Каттисборн завтра вечером устраивает чай, за которым предполагается обсудить ярмарку рукоделия на день святой Анны. Для нее это важное событие, поэтому я планировал остаться и проследить, чтобы все прошло без задоринки. У этой ее кухонной служанки, Глэдис, мозги кроличьи и…

– И вы боитесь пропустить освящение, если задержитесь?

– Нет, я консультировался с мистером Дануорти, и он сказал, ничего страшного, меня вернут в нужный день. Дилемма вот в чем. – Он протянул мне квадратный конверт с вытисненным золотым вензелем ММ. – Это приглашение на работу от миссис Меринг. Она зовет меня к себе дворецким.

Так вот почему Джейн-Колин стояла в плаще. Единственная дочь миссис Меринг сбежала с дворецким, разбив маменьке сердце, а маменька первым же делом посылает Колин-Джейн к Каттисборнам переманивать Финча.

– Очень выгодное предложение, сэр, – продолжал Финч. – Преимущества несомненны.

– И вы думаете остаться в викторианской эпохе насовсем?

– Ни в коем случае, сэр! Хотя, – протянул он задумчиво, – иной раз мне кажется, я словно рожден для нее. Нет, дилемма в том, что Мачингс-Энд куда больше подходит для моего задания, чем дом Каттисборнов. Если я правильно расцениваю признаки, завершение наступит уже сегодня, и тогда будет не важно, однако может статься – оно растянется на несколько дней. И в таком случае мое задание…

– А в чем оно все-таки состоит, Финч? – не выдержал я.

– Боюсь, я не уполномочен, – огорченно сказал Финч. – Мистер Льюис взял с меня клятву молчать, и кроме того, я владею сведениями, которых у вас еще нет, поэтому я не дерзну ставить под удар оба наших задания неосторожной фразой. Как вам хорошо известно, болтун – находка для шпиона.

И снова это странное ощущение, будто действительность переворачивается с ног на голову. Я вцепился в него, как в спасительную калитку.

Болтун – находка для шпиона. Я знаю, откуда это. Из моих собственных размышлений об «Ультре», о Ковентри и о тайнах, порождающих очаги напряженности. Что-то про «Ультру» – что произошло бы, узнай немцы о взломе их кода… Нет, бесполезно. Снова ускользнуло.

– Если растянется еще на несколько дней, – объяснял Финч, – то Мачингс-Энд куда ближе и к приходу, и к переброске. К тому же я не собираюсь бросать миссис Каттисборн на произвол судьбы. Я уже подыскал ей великолепного дворецкого в лондонском агентстве. Телеграфирую ему насчет освободившегося места перед самым своим отбытием. Но мне кажется нечестным принимать предложение миссис Меринг, если я здесь на считаные дни. Наверное, лучше подобрать еще одного дво…

– Нет, – перебил я. – Соглашайтесь. И ни в коем случае не уведомляйте об уходе заранее. Просто исчезните. Пусть миссис Меринг увидит, что такое по-настоящему ненадежная прислуга, – тогда, может, оценит по достоинству своего зятя. А заодно отучится сманивать дворецких у соседей.

– Хорошо, сэр, – кивнул Финч. – Спасибо. Сообщу ей о своем решении после чайного приема у миссис Каттисборн. – Он двинулся к входной двери. – И не волнуйтесь, сэр. Ночь всегда темнее перед рассветом.

Он взялся за молоток, а я поспешил к беседке. Вспомнив в последнюю минуту про комбинезон и дождевик, я завернул за ними в винный погреб и уложил в саквояж. Все-таки на комбинезоне нашивка ПВО, а дождевики эти «Берберри» начнет выпускать только в 1903 году, через пятнадцать лет, и нам совершенно не нужен очередной диссонанс.

Я снова зашагал к переброске. Интересно, Верити еще там или уже отправилась в Оксфорд, чтобы избежать неловких прощаний?

Она была там. В белой шляпе, с двумя портпледами, словно на перроне.

– Вот, – сказал я, ставя свой саквояж рядом.

Она посмотрела на меня из-под белой вуалетки, и я подумал, как жаль, что мне все-таки не удалось геройски спасти мир. Ну, раз не удалось…

– Когда ближайший поезд? – спросил я, отворачиваясь к пионам за беседкой.

– Через пять минут. Если откроется.

– Откроется. Тосси вышла за мистера К, Теренс делает предложение Мод, их внук полетит бомбить Берлин, люфтваффе бросит громить аэродромы и пустится на Лондон – все на благо континуума.

– Вопреки нам, – вздохнула Верити.

– Вопреки нам.

Мы уставились на пионы.

– Ты, наверное, рад, что все позади? Теперь наконец обретешь желаемое.

Я обернулся к ней.

– Отоспишься в смысле.

– Я уже не так тоскую по сну. Научился обходиться.

Мы снова уткнулись взглядом в пионы.

– А ты, наверное, вернешься к детективам? – прервал я молчание.

Верити покачала головой:

– Они слишком далеки от жизни. Дело всегда раскрывается, зло наказывается. Мисс Марпл ни разу не приходилось отсиживаться под бомбами, пока кто-то расхлебывает заваренную ею кашу. – Верити улыбнулась вымученно. – А ты чем займешься?

– Барахолками, не иначе. Уже вижу, как леди Шрапнелл обрекает меня на вечную вахту у кокосового тира, когда я ей признаюсь, что епископского пенька там все-таки не было.

– Где не было?