(Не)сдаться императору

Обернувшись к покрытому льдом берегу, я заметила на горизонте несколько стай местных тварей. Они напоминали шакалов, но из-за длинной белой шерсти почти сливались со снегом, который поземкой стелился по равнине.

Как и говорил часовой, тварей в этом году оказалось больше, чем обычно: из-за копьями торчащих над землей ледников появлялись все новые и новые, мелкие группы сбивались в более крупные стаи, и достигая берега, уже превращались в единую массу из белой шерсти, длинных клыков и острых когтей.

Поворачивать назад или ждать подмоги уже поздно – если не перебьем хотя бы часть сейчас, то летом, когда огромные ледники отколятся от дальних берегов и поплывут в сторону населенных людьми островов, эти твари на них, как на кораблях, доберутся до деревень. Они быстро плодятся, и более сильные особи никогда не брезгуют столкнуть тех, кто слабее, в море, те забираются на плавучие льды и отправляются в невольный путь на юг.

– Первая часть плана атаки остается прежней: бомбы и ловушки выбрасывайте на берег, – раздавала команды я, торопливо застегивая на плечах и поясе крепления легкой кольчуги, – последние десять залпов – по ледникам. Если повезет, хотя бы два из них отвалятся.

Я быстро застегнула ремни ножен с простым мечом, потуже затянула шнуровку на нарукавниках и еще раз оглядела бескрайние просторы ледяной степи. Злость душила меня с такой силой, что хотелось броситься в бой прямо сейчас, без подготовки. Стиснув в ладонях древко копья, которым планировала орудовать большую часть боя, я резко выдохнула, избавляясь от ненужных волнений.

– Первыми на берег высаживаются люди Рейка. Передай ему, чтобы держались ближе к воде…

– Но так будет медленнее. Лучше зайдем в глубь и, как обычно, подожжем их гнезда, – возразил командир второго драккара.

Поглощенная собственной злостью, я и не заметила, как он подошел со спины.

– Зато надежнее. Чтобы добраться до гнезд, надо, чтобы кто-то удерживал позиции со спины, а у нас теперь людей не хватает. Придется хотя бы уполовинить число этих белых шакалов, чтобы пробраться в глубь их земель, – пояснила я, попутно отдавая приказ о спуске на воду первой шлюпки. Рейк недовольно цыкнул, но все же согласился с моими доводами, и мы вместе спустились к ледяной воде.

Я старалась не думать о жалком предателе, который в последний момент испугался такой пустяковой драки, но руки все же чесались от желания раскрасить его загорелое лицо кровавыми синяками.

ЗА ДВЕНЕ НЕДЕЛИ ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ

За окном завывал по-осеннему холодный ветер, мрак полуночи разгоняло догорающее пламя камина. Я сидела на лавке рядом с огнем и крутила в руках деревянную маску, обитую змеиной кожей: маску, которую я регулярно надевала последние лет пять. Эти пять лет стали для меня настоящим глотком свободы, и я намеревалась насладиться ею как можно дольше, но увы, все хорошее всегда заканчивается слишком быстро.

– Войцеха, – хриплый голос князя сегодня казался на удивление нежным. – Выходи за меня. Тогда тебе не придется возвращаться в Даграс.

– Я не могу подвести людей. Мой брат – ничтожнейший из королей, он сбежал! И если сейчас, когда у границ стоит армия Империи, никто не взойдет на престол, королевство просто вымрет! Сначала бунт армии, потом разрыв торговых контрактов с Альянсом и голод – у людей и так не осталось никакой надежды. Если их подведу еще и я, единственная, кто может занять трон, то… Слишком много смертей, я должна что-то сделать, Рейк, пойми. Я все еще принцесса Даграса, – я подняла взгляд на лицо северянина, загоревшее дочерна под холодным солнцем Ледяных островов.

– Если станешь моей женой, эта гнилая страна перестанет быть твоей проблемой, – холодно рассудил он и взял меня за руку. Я в очередной раз вгляделась в темно-карие, почти черные глаза, каких обычно не бывает у местных, в жесткие черты лица, еще сильнее отточенные холодными ветрами. Покачала головой. Каким бы непреклонным не выглядел мой боевой товарищ и друг, согласиться на его предложение я не могла.

– Войцеха, прошу, – князь опустился на колени, отобрал у меня маску и отбросил ее куда-то в сторону подстилки из медвежьих шкур. – Подумай – ты сможешь навсегда остаться на Севере, ты ведь любишь эту землю, я знаю. И пусть… ты не любишь меня, но мы сможем быть счастливы, я уверен.

Он поднес мои ладони к лицу, кожей я ощутила прикосновение жестких губ и покалывание от трехдневной щетины. Улыбнулась, хоть, наверное, на лице сейчас читалась горечь. Он ведь тоже меня не любит, но мы так много времени провели, сражаясь и пируя бок о бок, что женитьба казалась вполне логичным следующим шагом: я уже не молоденькая девочка, копчу небеса тридцать с лишним лет, пора бы как-то устроить свою жизнь, ведь с момента смерти первого мужа прошло семь лет. Но… все мое естество сопротивлялось такому логичному исходу. Казалось, где-то дальше, за горизонтом, меня ждет другое счастье. И хоть я сотню раз ругала себя за романтизм, дважды выходить замуж по расчету не хотелось. Да и бросать свою страну, своих людей, я не намерена.