Не сердись, Иможен. Овернские влюбленные. Вы помните Пако?

Спрятавшись за деревьями в парке, полицейские отлично видели Виллара. Тот сидел в кресле, спокойно покуривая сигару, а рядом, под рукой на столе поблескивала рюмка коньяка. Мартин подумал, что скоро все это спокойствие разлетится вдребезги, и невольно порадовался про себя. Комиссар чувствовал, что Люхи рядом с ним дрожит от нетерпения. Двух инспекторов он послал наблюдать за черным ходом и приказал хватать всякого, кто попытается бежать, минуя парадную дверь. Двое других остались на наблюдательных местах перед фасадом. Дон Альфонсо строго запретил всем покидать позиции иначе, как по его свистку. Каждому надлежало оставаться на месте, даже если начнется пальба — Виллар может прибегнуть к такой хитрости, чтобы освободить путь к бегству. После этого полицейские растворились в ночной темноте, оставив Мартина и Люхи вдвоем. Комиссар положил руку на плечо друга.

— Твой ход, Мигель! Если будешь действовать с умом — мы уедем отсюда вместе с убийцей Пако, Риберы, Миралеса, Пуига и Гомеса… а быть может, и твоего отца… Для тебя наконец наступил долгожданный час. Как только ты схватишь его за шиворот, я свистну и мы все войдем. Я дам тебе время влепить несколько пощечин, которых этот подлец давно заслуживает, но, гляди, не больше! А, Мигель? Веди себя разумно! Впрочем, на всякий случай стоит принять дополнительные меры предосторожности… Дай-ка мне свой револьвер!

— Пожалуйста, шеф, мне и кулаков хватит!

Люхи протянул Мартину оружие, и тот сунул его в карман пиджака.

— Так ты хорошо меня понял? Ты незаметно входишь и, воспользовавшись замешательством, которое не может не вызвать твое внезапное появление, говоришь, будто Гомес у нас в руках и обвиняет его в известных тебе преступлениях. И ни в коем случае не пускай его к телефону!

— Положитесь на меня!

— Ну, так иди, Мигель, и желаю тебе удачи!

Мартин проводил глазами фигуру своего помощника, а когда тот скрылся в темноте, снова поглядел на Виллара. Тот по-прежнему сидел в кресле. Все это дьявольски незаконно, и комиссар знал, что очень крупно рискует, но что поделаешь! Некоторые счеты никогда не сведешь, строго придерживаясь буквы закона. Люхи, должно быть, почти добрался до виллы, как вдруг зазвонил телефон. Дон Альфонсо видел, как Виллар поднял трубку, немного послушал, потом быстро опустил трубку на рычаг, бросился к секретеру и, достав из ящика пистолет, снял предохранитель, а затем повернулся к двери. Комиссар понял, что дона Игнасио предупредили и он, Мартин, сам о том не догадываясь, быть может, послал подчиненного на смерть. Уже не заботясь о том, услышат его или нет, дон Альфонсо бросился к дому, но, едва он успел подняться на крыльцо, прогремели два выстрела. Комиссар тоже выхватил револьвер. Оказавшись в доме, он пинком распахнул дверь кабинета.

— Брось оружие, Виллар!

— Но…

— Брось оружие, или я выстрелю!

Дон Игнасио послушно выпустил из рук револьвер.

— Это был случай законной самозащиты, — слегка задыхаясь от страха, пробормотал он.

Между ними лежало тело Мигеля. Мартин опустился на колени.

— Мигель… Мигель, старина… — прошептал он.

Люхи открыл глаза.

— Мне конец, дон Альфонсо… Он не промазал…

Комиссара охватила такая печаль, но язык не поворачивался бесцельно лгать. По лицу его беззвучно струились слезы.

— Прости меня, Мигель, я не мог знать заранее… — снова шепнул он.

Люхи слабо улыбнулся.

— Ни… чего… это… не… важно. Моя смерть… его по… губит… Он… он… не выйдет… сухим… из воды… скажите, ко… миссар?

— Клянусь тебе!

— Тогда… все… хорошо…

Мигель опять закрыл глаза.

— Конча… ро… pobre… cita…[42]

Все было кончено. Мигель Люхи пал при исполнении служебных обязанностей. Мартин медленно встал.

— Игнасио Виллар, я арестую вас по обвинению в убийстве инспектора Люхи, — без всякого выражения сказал он.

— Вы не имеете права! Это была законная самозащита! Он пришел меня убить!

— Каким образом? Инспектор был безоружен!

— Откуда же я мог знать? Он сам ворвался в мой дом ночью, и любой адвокат докажет, что я не виноват!

Дон Альфонсо понимал, что это правда. Знал он, что теперь, когда Гомес мертв, несмотря даже на показания Нины, Виллар вполне может выкрутиться. Его показания — против показаний молодой женщины. Шансы равны. И Мигель останется неотомщенным, как и его отец, как и Пако… Нет, такое нельзя допустить…

— Виллар, ты помнишь Энрико Люхи, беднягу полицейского, которого ты когда-то зарезал по приказу Грегорио? Помнишь Пако Вольса? Это ты приказал Гомесу его убить. А помнишь, жил на свете инспектор Мигель Люхи, и он не хотел, чтобы эти преступления остались безнаказанными? Инспектор, которого ты только что застрелил…

Дону Игнасио снова стало страшно.

— Вы с ума сошли, комиссар, — с трудом выдавил он из себя. — Что это еще за россказни? Насчет вашего Люхи — не спорю, но…

— Подними револьвер!

— А?

— Я сказал: подними с полу свой револьвер!

Окончательно выбитый из колеи Виллар выполнил приказ, и как только револьвер снова оказался у него в руках, комиссар снова приказал:

— Стреляй!

— Что?

— Стреляй!

— Но, Господи Боже, куда вы хотите, чтобы я выстрелил?