Не сердитесь, Имоджин

По мере приближения к домику Баннистеров Тайлер все больше и больше дивился спокойной уверенности спутницы. А что, если все это правда? Если он и впрямь найдет там двух покойников? Ничего себе история! Сидела бы уж она себе в Лондоне, эта Имоджин, а то с тех пор, как появилась в Калландере, одни сплошные расстройства да хлопоты!

С большими предосторожностями они проникли во двор, потом вошли в кухню. К своему великому разочарованию, Имоджин была вынуждена смириться с очевидностью: кровать, плита, стол — все было на месте, трупов же здесь было не больше, чем в кабинете у Арчибальда Мак-Клосты. Огорченная, униженная, она только и могла выдавить:

— Но я же своими глазами…

— Да вы не расстраивайтесь, мисс… Со всяким бывает. Ну нет и нет… Не стоит так убиваться. Пару деньков отдохнете на свежем воздухе и увидите — все как рукой снимет… Будете опять здоровенькой, как раньше… Давайте забудем про эту историю, а я вас сейчас домой отведу…

Мисс Мак-Картри без всяких возражений покорно разрешила довести себя до дому. Чего уж тут сопротивляться? Потом поблагодарила Тайлера за любезное обхождение и согласилась выпить успокоительное питье, которое приготовила для нее миссис Розмари Элрой. Что же до шефа полиции, то он, выслушав отчет подчиненного, лишь глубоко вздохнул:

— Да-а-а… Бедняга… Как вы думаете, неужели это потому, что до сих пор в девушках ходит? В общем, Сэмюель, по дороге домой заскочите-ка к доктору Элскотту и попросите его, пусть зайдет к этой мисс Мак-Картри. Надо все-таки узнать, насколько она опасна.

* * *

Проспав часа два-три, Имоджин проснулась свежей и бодрой — да и не подумали же вы, будто такие, в сущности, пустяки могли надолго вывести из строя шотландку, в жилах которой течет древняя кровь Мак-Грегоров? В кухне она застала миссис Элрой. Имоджин показалось, что Розмари весьма странно на нее посмотрела.

— Что-нибудь не так, миссис Элрой?

Та перемывала оставшуюся со вчерашнего дня посуду и, будучи женщиной аккуратной и обстоятельной, прежде чем ответить, осторожно поставила на место тарелку, которую в тот момент вытирала, и отложила в сторону полотенце.

— Я была еще почти девочкой, мисс Имоджин, когда покойная миссис Мак-Картри пригласила меня помогать ей по дому. Когда Небо лишило вашего батюшку верной и преданной подруги, я, насколько это было в моих силах, старалась заполнить пустоту, которая образовалась после кончины вашей бедной матушки. Многие годы делала я все, что могла, чтобы капитан Мак-Картри оставался в Калландере человеком уважаемым и чтобы дочь его выросла приличной девушкой. Только после того как капитан Мак-Картри последовал за своей дражайшей супругой, а вы достигли возраста, когда могли жить самостоятельно, сказала я наконец «да» Леонарду Элрою, а ведь он попросил моей руки еще за десять лет до этого! Да что там говорить! В общем, позвольте вам напомнить, мисс Имоджин, что я прожила честную жизнь и, думается, все-таки заслужила, чтобы ко мне относились с уважением!

Зная, что старушка Розмари просто помешана на приличиях, Имоджин смиренно ответила, что вполне разделяет ее мнение. Но миссис Элрои, не дав так просто сбить себя с толку, снова принялась за свое:

— В таком случае позвольте вам заметить, мисс Имоджин, что, заявляясь домой в непристойном виде, к тому же в сопровождении полицейского, вы проявляете ко мне неуважение, которое я, как мне кажется, совсем не заслужила!

— Да это же был Сэмюель Тайлер! Вы что, не узнали?

— Мудрено было бы не узнать! Он ведь единственный полицейский из наших на всю округу! Но это ничего не меняет! Порядочных женщин полицейские домой не приводят, да еще в таком виде, будто их подобрали у дверей гордого хайландца! Кроме всего прочего, позвольте напомнить, ваша постель даже не была разобрана…

— Конечно, чего же туг удивительного? Я в ней не спала.

— Может, теперь так принято, но вы должны меня понять, мисс Имоджин, я ведь уже не молода и мне трудно привыкнуть к этим новомодным нравам, которые в наше время назывались совсем иначе!

— Если бы вы только знали, что со мной случилось!

Но миссис Элрои с еще более неприступным видом отрезала, что ей это совершенно не интересно, и, дабы поставить точку, стала довольно фальшиво насвистывать «Мое сердце навеки осталось в Хайландии»…

Имоджин вернулась в гостиную, пребывая в легком беспокойстве: ведь всем известно, какой язвительный язычок у миссис Элрой, а ей вовсе не хотелось, чтобы на ее репутацию была брошена хоть малейшая тень, — вдруг это достигнет ушей Эндрю Линдсея и, чего доброго, повлияет на его чувства? Бедный-бедный Эндрю, ловит там себе преспокойно в Лох-Веннахаре свою рыбку и даже не подозревает, что его невеста находится между жизнью и смертью…