Не сердитесь, Имоджин

— Так ушла, в сопровождении двух джентльменов — Арчибальда Мак-Клосты и Сэмюеля Тайлера. И, похоже, оба весьма дорожили ее обществом, во всяком случае, если судить по тому, как крепко они держали ее за руки. Вам же, мисс, необходим полный покой. Рана у вас совсем пустячная, так, легкая царапина. Я сделал перевязку, и через день-другой вы и думать-то о ней забудете. Прислать вам кого-нибудь?

— Спасибо, доктор, я обойдусь.

Не успел Элскотт выйти, как Имоджин тут же вскочила и, не питая, однако, чрезмерных иллюзий, принялась искать пакет. Зловещее лицо валлийца — последнее, что она увидела, прежде чем погрузиться в небытие, — в сущности, не оставляло ей никаких надежд. Оставалось признать очевидное: мисс Мак-Картри так и не справилась с заданием. Страдая от унижения, чувствуя глубокое отвращение к себе, она сдалась и набрала номер сэра Генри — объявить ему о своем окончательном поражении и намерении немедленно вернуться в Лондон. Уордлоу, к ее великому изумлению, был уже осведомлен о последних событиях. Он тепло поблагодарил героиню за мужество и сообщил, что уже позвонил сэру Дэвиду и в самых лестных выражениях передал все, что о ней думает. А главное, пусть Имоджин не беспокоится об этом Герберте Флутиполе: его люди ни на минуту не спускают глаз с подозрительного валлийца… Под конец сэр Генри пожелал ей благополучного возвращения и заверил, что был очень счастлив с ней познакомиться.

* * *

В Лондон Имоджин прибыла глубокой ночью, взяла такси и без всяких приключений доехала до Полтон-стрит. Едва закрыв за собой дверь квартиры, она прямо в прихожей, не раздеваясь, уселась на стул, буквально умирая от усталости, давившей, словно тяжкая ноша. Теперь, в этой знакомой обстановке, Калландер казался где-то за тридевять земель… Нет, туда она больше не вернется. Пусть там стоит родительский дом, покоится прах ее предков, но потребуются годы и годы, прежде чем она сможет забыть убитых ею людей, стереть из памяти предательницу Нэнси… И только подумать, что все эти страдания, трупы, все эти кошмарные воспоминания — все напрасно… Она все равно проиграла… Наверное, омерзительный тип с тюленьими усами уже летит куда-нибудь за границу, везя с собой чертежи самолета «Кэмбелл-777». Конечно, Имоджин не поверила ни слову из того, что наговорил ей сэр Генри Уордлоу. Депрессия была так велика, что она начала уже было подумывать, а не подать ли Арчтафту заявление об уходе — так пугала ее перспектива снова вернуться в Адмиралтейство. Ее дорогие коллеги, которых, уж конечно, обо всем оповестили, непременно постараются припомнить ей былую гордыню и вконец отравить существование… Но сейчас обязательно нужно поспать, чтобы завтра с достоинством пронести свой крест.

Имоджин встала и зажгла свет, чтобы снять пальто и шляпу. И только тут обнаружила подсунутую под дверь телеграмму. Она была из Адмиралтейства. Сэр Дэвид просил ее, прежде чем идти к себе в машбюро, обязательно явиться к нему.

Наутро Имоджин пришлось силой впихивать в себя привычную овсяную кашу. Такое отсутствие аппетита было для нее делом совсем непривычным и свидетельствовало о полной сумятице чувств. Что она скажет сэру Дэвиду, как сумеет оправдать свое поражение? Но гораздо больше, чем строгие упреки, страшило ее унизительное сострадание, даже в жар бросало от одной только мысли… Жалкая, словно вновь превратившаяся в девчонку, которая, напроказив, просит прощения у отца в надежде избежать заслуженных шлепков, мисс Мак-Картри, прежде чем выйти из дому, взяла в руки фотографию незабвенного капитана и срывающимся голосом взмолилась:

— Вы уж простате меня, папочка, что я опозорила наше семейство…

Но главное унижение ожидало мисс Мак-Картри в Адмиралтействе. Войдя в кабинет сэра Дэвида, она увидела, что в кресле подле главного патрона восседал как всегда изысканно одетый Джон Масберри. Дэвид Вулиш весьма сердечно предложил Имоджин место напротив. Словно бросаясь в ледяную воду, она пренебрегла протоколом и заговорила первой:

— Приношу вам свои извинения, сэр… Я не выполнила ваше задание… Мне так и не удалось передать документы сэру Генри Уордлоу… У меня их украли… Я решила подать заявление об уходе… Я не смогу здесь больше работать… Я ни на что не способна… Вот и все…

Покаяние закончилось настоящими рыданиями, вызвавшими кривую ухмылку у Джона Масберри.

— Что ж, поплачьте, поплачьте, вам это полезно! Позвольте заметить вам, сэр Дэвид, что если бы вы соблаговолили оказать мне честь и спросить у меня совета, я бы вам категорически не рекомендовал доверять чертежи «Б-128» этой заносчивой шотландке. Случилось то, что и должно было случиться! Ведь мисс Мак-Картри, вероятно, вообразила себя Марией Стюарт, ни больше ни меньше! Жаль, что эта ее дурацкая спесь слишком дорого обошлась нашим секретным службам! Если вас, сэр Дэвид, интересует мое мнение, то я бы, с вашего позволения, с большой охотой принял ее заявление об уходе.