Не щадя сердца

Пол вошел на крытую террасу и увидел, что, несмотря на ранний час, к завтраку все было готово: накрыт длинный дубовый стол, где не хватало только венских булочек, которые пекарь должен был подвести позже. От восточного крыла дома слышался шум и голоса родителей, собиравшихся к завтраку. Пол понял, что Мариза все приготовила загодя, как бывало раньше, когда она отправляла его в школу. На этот раз она встала спозаранок, предполагая, что обожаемый сын как раз к этому времени может возвратиться после ночной вечеринки или приема. Пола охватила нежность в предвкушении предстоящего традиционного завтрака, во время которого ни о чем существенном не говорилось, обменивались лишь краткими незначительными фразами, но при этом все трое ощущали несказанную радость от того, что просто все вместе, рядом друг с другом. И сейчас, сидя один за семейным столом, перед большой с выщерблинами кофейной кружкой своей юности, Пол почувствовал, как сильно любят его родители. Воистину он мог на них положиться.

Как обычно, Мариза в подробностях рассказала ему о том, как прошел вчерашний день, что делала она, что делал Пэр. Тот угрюмо молчал, не участвуя в разговоре. Его безразличие затрудняло задачу Пола, который ждал, что после кофе Пэр, как обычно, отправится в сад, тогда они смогут откровенно поговорить с матерью. Когда Пэр, наконец, ушел и они остались наедине, Пол решил перейти к делу и сообщить ей новость про Элизабет. Но начал издали:

– Как я предполагаю, ты подозреваешь, что не все так гладко между мной и Элизабет.

– Я расстроилась, что она не приехала с тобой, но ведь она никогда не любила Европу, правда, я не знала, что между вами какие-то трения.

– Ты никогда об этом не спрашиваешь. Это странно, обычно матери более любопытны.

– Не хотела тебе надоедать, – защищалась Мариза. – Ты всегда был такой скрытный.

– Извини, я знаю, что ты интересуешься моей жизнью, но иногда мне хотелось бы, чтобы ты была немного менее скромной, – наступал Пол, улыбаясь.

– Уж не знаю, смогу ли. Даже с твоим отцом я привыкла никогда не задавать вопросов. Он часто занимался такими конфиденциальными вопросами, – оправдывалась она. – Итак, значит, сейчас ты собираешься сообщить мне о том, что у вас происходит с Элизабет?

– Мы решили расстаться. Подадим документы на развод, как только я вернусь в Нью-Йорк.

Мариза закусила губу, выразив на лице сожаление. Пол заметил это и засмеялся.

– Не расстраивайся, мамочка! Мы оба с облегчением приняли такое решение. Элизабет и я – это не то, что у вас с папой. И никогда таким не было.

– Я знаю, что нам с Пэром повезло, как мало кому. Я подозревала иногда, что между вами нет той близости, как у нас с Пэром, но я думала, что вы достаточно любите друг друга, чтобы со временем создать семью, ведь есть и другие чувства, а не только страсть, которые связывают людей.

– Знаю, но я никогда к этому не стремился с Элизабет. И нужно было время, чтобы это понять.

– А она, как она воспринимает все это?

– Она разочарована, но держится. Именно она нашла в себе смелость принять решение.

Пол замолчал, а Мариза, глядя на то, как он подливает себе кофе, испытала такой прилив нежности и умиления, что на ее глазах выступили слезы, как тогда, когда она, молодая мать, переполненная любовью, смотрела в глазки своего младенца сына. Между тем Пол продолжил, переведя разговор в другое русло.

– Мам, ты помнишь Кастроневесов?

– Конечно, какая страшная вещь с ними случилась. Я просто была потрясена тогда. Мы вернулись из Европы, были так счастливы, а тут все это… это было так несправедливо по отношению к этим людям, я так их ценила.

– Ты знала, что мы дружили с Карлой?

– Подозревала, что между вами что-то есть, но ты ведь никогда ничем не делился с нами.

Пол не хотел дольше медлить и перешел к главному.

– Мама, Лорен Александер…

– Не понимаю, при чем тут она?

– Это Карла…

Мариза нахмурилась и покачала головой в знак отрицания.

– Да, она похожа, я заметила, только не хотела привлекать твое внимание, но Карла погибла вместе со своими родителями. Ты сам сказал нам об этом тогда, Пол, не выдумывай. Мы же видели Лорен на яхте на днях, она знает тебя по имени, она бы вспомнила.

– Я снова с ней встретился, и она призналась, что Карла – это она.

Мариза была потрясена. От крайнего удивления она, как ребенок, открыла рот. Ее лицо выразило поочередно целую гамму эмоций. Потом она рассмеялась:

– Что все это значит? Почему же тогда она ничего не сказала? А как же ее имя, акцент, эти манеры? Думаю, она англичанка. Вспомни Карлу, веселую живую девочку. В конце концов, Пол, что за историю ты мне тут рассказываешь? Сначала Элизабет, а потом вот это!