Не щадя сердца

– Когда я был ребенком, однажды, когда ловил цикад, я понял, что такое смерть. Я опускал цикаду в банку, закрывал крышкой, и она задыхалась. Когда у меня было недомогание и я даже не мог ходить, я думал об этой цикаде, которая прекратила петь. Вот и я не пел целыми годами, не знал, сколько весен у меня еще осталось. Встретив тебя, я не захотел, чтобы ты смотрела на меня, как на ту цикаду. Я плакал, когда хоронил ее в саду, но это было только насекомое. Я любил цикад, целыми днями занимался их ловлей, это было моим любимым занятием во время каникул.

– Но операция… тебя должны были спасти, тогда бы ты мне сказал…

– Ты придала мне желание жить, но я не хотел, чтобы ты меня жалела, или чтобы испытывала… неприязнь… кроме того, я мог не выжить после операции, в конце концов. Во всяком случае, я думал, что тебе совсем не нужно знать об этом, – заключил Пол.

Карла медлила, молчала, ей было нелегко оценить значение признания, представить себе, как трудно было сделать его. Она вдруг поняла, что Пол сейчас уже мог быть мертвым и окончательно исчезнуть из ее жизни. Как много изменилось с тех пор, как они снова встретились. Она вычеркнула этого человека из своей жизни, на много лет изгнала из памяти, а теперь мысль о том, что он мог умереть двадцать лет назад, казалась ей невыносимой. Пол смотрел на нее пристально, молчаливо. Всем своим видом он давал понять, что признания еще не закончились, а Карле было непонятно, какую цель он ставил, отпуская их по капле.

– Как ты мог подумать, что это может теперь разлучить нас? – взволнованно проговорила она.

– Мне пересадили сердце, добытое в сети криминальных торговцев органами, – отрезал Пол.

В своем желании как можно скорей покончить с интимными излияниями, касающимися его здоровья, Пол сразу перешел к главному, он экономил слова, а их простота и краткость фраз только усиливали жестокость их содержания. Он тут же заметил, какой эффект произвели на Карлу его слова. Она побледнела, приоткрыла рот, не в силах произнести ни слова.

– Я обнаружил все это прошлой ночью, а сегодня еще мой отец… – продолжил Пол.

Карла кусала губы, искренне опечаленная за Пола, ее глаза тихо наполнялись слезами.

– Мой отец все знал о незаконном трафике. Он обратился к этой сети, когда не нашел иного способа спасти меня. Он долго и тщетно пытался добиться того, чтобы меня внесли в приоритетные списки, а у меня оставалось всего несколько недель жизни, когда ты уехала в Бразилию, – холодно продолжил он.

Карла поняла и приняла причину его резкого тона. Ей захотелось поддержать его хоть чем-то – словами, жестами.

– Но ведь ты, ты же ничего не знал, ты не ответственен, – стала она оправдывать его.

– Что касается ответственности, то для меня не все так просто, – возразил ей Пол. – Получилось так, что мой отец связался с сетью торговцев органами, получавшими материал для пересадки в сиротских приютах, которые поддерживала твоя мать…

– Что? – возмутилась Карла.

– Именно это хотел раскрыть твой отец… я думаю, что именно из-за этого были убиты твои родители, – попытался успокоить ее негодование Пол.

Карла отпрянула от него, вжалась всем телом в скалу, как если бы перед ней было некое чудовище. Пол нахмурился, глаза его потемнели, он, не отрываясь, смотрел на Карлу. У него задрожал подбородок. То, чего он опасался, произошло именно так, как он предвидел. Карла не могла принять все ужасы, о которых он ей рассказывал, но не следовало отступать, ему предстояло еще выяснить все обстоятельства дела и сообщить об этом Карле.

– Мои родители напрямую не связаны с убийством твоих родителей… Но, как все те, кто прибегает к услугам сети незаконной торговли органами, они ответственны за смерть твоих родителей… и я тоже.

Карла заткнула себе уши и спрыгнула с выступа скалы на песок.

– Замолчи, это ужасно. Я не могу тебе поверить, – крикнула она, убегая. Потом остановилась и резко обернулась.

– А как ты узнал все это? – воскликнула она.

– Я нашел документы… мой отец признался… и это еще не все, Карла.

Охваченная противоречивыми чувствами, Карла была вне себя, она быстро и напряженно стала кругами ходить вокруг Пола.

– Что еще? Что я еще могу узнать?

– Меня оперировал в Швейцарии доктор Кумар, у которого мы были недавно вечером. Твой попечитель Патрик Александер связал отца с доктором, и он же организовал перевод денег.

Карла резко остановилась, а потом медленно приблизилась к Полу.

– Как ты смеешь примешивать Патрика к этой истории? – строго спросила она ледяным тоном. – Ты хочешь замарать единственного человека, который заботился обо мне, когда я осталась совершенно одна. Это он сообщил мне об участии твоей семьи в истории с моими родителями, теперь я понимаю, почему ты так говоришь о нем. Это отвратительно. То, что ты мне сообщил, жестоко, но я смогла бы забыть, ведь ты тут ни при чем. Но то, что ты сейчас сказал о нем, низко, ты просто хочешь оправдать своих родителей.