Не щадя сердца

Пол и Пэр вместе вернулись в бастид, они безмолвно шли рядом, их разделяло смятение, которое оба только что пережили. Пол испытал столько противоречивых чувств и эмоций, сменявших друг друга с головокружительной скоростью, что теперь не знал, что думать о признаниях отца. К осознанию своей виновности примешивалось чувство стыда и неприязнь к человеку, который, как многие другие, способствовал тому, чтобы существовала бесчеловечная торговля жизнью и смертью. Пол знал, что, будь перед ним подобный выбор двадцать лет назад, он отказался бы обменять свою жизнь на жизнь другого ребенка. Карла тоже поддержала бы его отказ, в этом он был убежден. Пол понимал, что отец расставил ему ловушку, он оправдывал свой поступок доводами, которые приводил, но это было из эгоизма, ибо сам он был неспособным переживать боль и отчаяние один. Пол почувствовал, как в нем поднимается гнев, глухой и холодный, который мог найти выход только в действии. Он обещал пролить свет на тайну гибели родителей Карлы, он не должен был терять из виду эту цель. Отец вызвался помочь ему, он будет следить за тем, как тот сдержит слово.

– Как ты собираешься действовать с Патриком Александером? – спросил он.

– Прежде всего, сделаю несколько телефонных звонков. У меня еще остались друзья, которые могут добыть сведения, – объяснил Пэр.

– А ты не забудешь? Или снова спрячешься в свою раковину? – забеспокоился Пол.

– Я перестал принимать эти идиотские лекарства несколько лет назад. Я просто сохранил свои привычки к спокойствию, вот и все. Никто даже не заметил разницу, – признался Пэр.

Пол испепелил его взглядом.

– По сути, ты просто старый эгоист. Ты думаешь, что действовал во имя других, но ты все делал для себя. А теперь продолжаешь лгать, а мать хоронит себя тут заживо, во имя тебя, – негодовал Пол.

Старик сжал зубы. Его подбородок дрожал.

– Мне очень жаль…

– Так делай теперь то, что справедливо, – сухо отрезал Пол.

Он собрался было уйти, но Пэр успел схватить его за руку и умоляюще посмотрел на него.

– Твоя мать… она ничего не знает.

– Я ей ничего не скажу. Она уже и так достаточно натерпелась со всем этим, – ответил Пол, резко развернулся и ушел прочь.

Он был изнурен бессонной ночью, измотан событиями, которые неслись с невероятной скоростью, а ему было все трудней воспринимать и анализировать их. Он направился к павильону, прошел в свою спальню и, не раздеваясь, бросился на постель. Он провалился в тяжелый липкий сон, а очнулся, когда сквозь пелену забытья до него донесся легкий шум в ставнях. Пол вскочил и несколько мгновений не мог понять, где находится. То ли в гостинице в Нигере, то ли в гостевом доме в Пакистане. Скрип двери разбудил его окончательно, кто-то покашливал, чтобы привлечь его внимание. Пол прыжком поднялся и обнаружил за дверью, выходившей прямо в парк, своего друга Роберто, облокотившегося на косяк двери.

– Итак, товарищ! Ты недосягаем со вчерашнего дня. Я даже забеспокоился, особенно тогда, когда прекрасная Лорен позвонила мне лично, чтобы узнать новости о тебе, – тут же стал подзуживать его Роберто.

Пол поправил расстегнутую рубашку, быстро провел рукой по волосам.

– Роберто! Извини меня, я только что проснулся. Я был смертельно усталым.

– Ладно уж, сам вижу. Уже семь часов, а ты спишь! Скорей, это время пойти подзаправиться, – заметил Роберто.

– О’кей, дай мне пять минут, и мы пойдем пожевать что-нибудь на углу. Мне кое-что надо тебе рассказать.

Деревушка Каллиан обладала уникальным баром, где хозяин подавал прекрасное домашнее вино и тарелки с набором колбасок и сыров. Пол и Роберто устроились на террасе, чтобы им не мешал шум и гам в салоне, где местные болельщики теснились у экрана телевизора, с азартом реагируя на трансляцию очередного футбольного матча, от которого зависела честь нации. Пол кратко изложил своему итальянскому другу события последних суток, опустив подробности о своем здоровье и умолчав о связи своих родителей с гибелью родителей Карлы. Он был еще не готов открыть подобные секреты. Роберто слушал, не прерывая, потрясенный необычным стечением обстоятельств и сцеплением событий. Рассказ Пола показался ему недостаточно связным, так что в конце Роберто задал несколько уточняющих вопросов:

– Но все это не объясняет, почему Лорен, то есть Карла, сразу же тебе не сказала, кто она, – удивился он.

Скрывая от Роберто часть правды о мотивах ее поступков, Пол был вынужден солгать другу. Он отметил про себя, что никогда в жизни столько не лгал, как за то время, что был теперь во Франции, и такое положение нравилось ему все меньше, однако сложившиеся обстоятельства и возможные опасности вынуждали его прибегать к этим небольшим мистификациям.

– Я же тебе сказал, – повторил Пол, – она вынуждена скрываться вот уже двадцать лет. Из опасений за свою безопасность она не признается, кто она на самом деле. Но ты прав, это действительно очень странная история.

– Во всяком случае, ты должен ей позвонить, так как она, не зная где ты, произвела на меня впечатление… скажем, обеспокоенной.