Не шути со мной, Рыжая

Как только Аня с Белкой умудрялась работать, ведь была ей полной противоположностью, оставалось для Дмитрия загадкой. Подозревал, что это воспитание и профессионализм помогают Рыжей прихоти Уваровой из раза в раз терпеть, потому что все прежние стилисты-визажисты-парикмахеры не выдерживали и месяца плотной работы с его, как выражалась мама, спутницей жизни, а ему потом приходилось выслушивать последующие жалобы, причитания и недовольства. Хотя, что уж скрывать, он был готов делать вид, что слушает и время от времени поддакивать, и кивать в нужных местах, чем активно участвовать в разговоре, чего Белла иногда от него требовала. Почему-то при всей своей сообразительности и ловкости ума, которые касались только отношений с мужчинами, Уварова не могла уяснить, что Дима с ней разговаривать не хотел. Он готов был жить с ней под одной крышей, спонсировать её жизнь и проводить увлекательные часы в спальне, но никак не вести разговоры о многочисленных друзьях, знакомых, фотосессиях и песнях. Лебедев не для этого, в конце концов, женщин в свою жизнь впускал. Поболтать о пустяках он мог и с Васей, и с мамой, и с сестрой, а вот с Белкой мог пару раз в день встретиться в доме, предпочтительнее ночью, и не больше двух раз за месяц выходить “в свет” и то только потому, что этого требует работа. На большее его не хватало. Мать говорила, что он слишком к Белочке холоден. Верещагин смеялся и просил в случае свадьбы, не делать его свидетелем, а Миленка настоятельно советовала ему найти Уваровой другого мецената, дабы своей младшей сестре ещё неокрепшую двадцатипятилетнюю психику не нервировать.

Лебедев же считал, что со своей жизнью вполне себе в силах и сам разобраться, но Милкины слова на раздумья принял, прекрасно понимая, что их с Беллой союз продлится не больше пару лет. Пока им было друг с другом удобно, и пока их друг к другу влекло. Как только это период закончится, прекратятся и их отношения.

Вот только Дима не думал, что этот момент наступит через пару дней после их последнего разговора у него в кабинете. Целыми сутками пропадал в офисе, разгребал последствия подставы, о которой неизвестно откуда узнали журналисты, и теперь во всех газетах, журналах и статьях в сети красовались их с Васей лица и громкие заголовки о фирме, наркотиках и поддельных документах. Из-за этого начали нервничать клиенты, партнёры и поставщики, и пришлось приложить максимум своих умений вести переговоры, чтобы всех успокоить, пообещать, что скоро неприятности закончатся, и они продолжат сотрудничать в штатном режиме. К тому же ещё и Рыжая на его звонки не отвечала, хотя он предупреждал, что наберёт, когда время будет. Поэтому, когда приехал домой, чтобы забрать кое-какие документы, Дима уже был порядком уставшим, злым и голодным. От перенапряжения сводило плечи, а глаза болели от количества прочитанных отчётов, договоров и прочих документов. Он не собирался задерживаться дома, намереваясь вернуться в офис как можно скорее и, если получится, по пути заехать к Ане, но, закрыв за собой входную дверь и наткнувшись на несколько чемоданов, Лебедев понял, что “скоро” у него вряд ли получится.

– Белла, – позвал громко, снимая пальто и разглядывая количество чемоданов. – Ты где?

Только сейчас вдруг понял, что не виделся с ней с того момента, как Уварова отправилась на концерт и, честно говоря, даже не слышал, чтобы она находилась где-то в доме, когда он возвращался с работы, чтобы поспать пару часов.

– Я здесь.

Женщина вышла на встречу спустя несколько секунд, в шубе и, как выражалась младшая сестра, в полной боевой готовности. Гордая, неприступная и красивая.

– Это что? – кивнув на вещи, спросил Дима.

Белла внимательно осмотрела его с ног до головы и вздохнула, набирая в грудь побольше воздуха.

– Котик, я ухожу от тебя!

Лебедев прищурился, свою “спутницу жизни” разглядывая, и не удержавшись, рассмеялся, чем заслужил гневный женский взгляд.

– Серьёзно?

– Да! – Уварова вскинула кверху подбородок и недовольно сложила руки под грудью. – Ухожу!

– Есть к кому? – вздёрнул бровь мужчина, продолжая забавляться.

– Ты даже не заметил, что меня все эти дни дома не было! – поспешила сменить тему Белла и отвела глаза в сторону. – Нет, я, конечно, знала, что тебе не нужна, но, чтобы настолько…

Дима устало вздохнул и покачал головой. Сунул руки в карманы и настоятельно попросил:

– Белка, не заговаривай мне зубы. Я тебя не первый день знаю.

Уварова помолчала некоторое время, раздумывая, говорить ему правду или нет, но, не выдержав прямого взгляда, созналась:

– Пупсик, твои проблемы отрицательно влияют на мою успешную карьеру.

Дима ухмыльнулся. Значит, подцепила кого-то другого на концерте. Скорее всего того, кто от её безупречной красоты в восторге и готов этот самый восторг демонстрировать в денежном эквиваленте, в средствах не ограничиваясь, в отличие от самого Лебедева.

– Ой-ли?

– Да-да, Котя, и не смотри на меня так, – женщина, взмахнув волосами, прошла мимо него к двери. – Если бы ты был на моём месте, то поступил бы точно также!

– Не думаю, Белка.