Не шути со мной, Рыжая

Он убрал ладонь с её рта и замолчал на несколько секунд, давая возможность почувствовать серьёзность своих слов.

– Откажись от своих показаний. Скажи, что Лебедев заплатил тебе за них, а видео – подделка. Я, надеюсь, ты меня поняла ясно, красотуля, иначе… – мужчина наклонил голову к левому плечу и сильнее сжал пальцы на её шее, а другой рукой стянул с девушки шапку и обманчиво ласково провёл по волосам. – Тебе было очень больно, когда твоя мать умерла? Хотя это ведь случилось больше десяти лет назад, ты, наверное, и не помнишь… Тогда… Как думаешь, что ты будешь чувствовать, когда твой отец совершенно неожиданно и скоропостижно уйдёт из жизни, м? А твоя сестра? Юля, кажется, да? Что она будет чувствовать? Она, наверное, не выдержит такого потрясения… Напьётся… Она же любит вино, которое постоянно покупает в магазинчике на углу своего дома?

Аня захрипела ещё громче и предприняла новую попытку вырваться, чувствуя, как паника, всепоглощающий ужас и страх уже не за себя, а за своих родных, начинают душить наравне с нападавшим, только теперь изнутри.

– Тихо, я сказал. Стой спокойно. Мы же так славно болтаем, – он оттянул её волосы, намотав их на кулак, и придвинулся ближе, понижая голос до шёпота. – Так вот… О чём это я? Ах, да… Юля… Её горе будет настолько сильным, что она поступится своими же принципами и пьяная сядет за руль, а ты сама, красотуля, знаешь, сколько аварий с летальным исходом случается из-за алкоголя… Какая жалость, не правда ли? А ведь она молоденькая совсем… К несчастью, судьбу нельзя изменить, как бы нам сильно этого не хотелось, но я думаю, что у тебя это получится… Только нужно сказать то, что от тебя требуется, и всё будет хорошо, красотуля….

Лебедева вдруг ясно поняла, что ещё мгновение – и её задушат окончательно. Воздуха в лёгких не осталось совсем, но волновало её совсем другое. Папа… Юлька… Если с ними что-нибудь случится, то она сама себя удавит.

– По глазам вижу, что ты меня поняла, красотуля. Ну, так как? По рукам?

Аня не успела понять, что именно случилось, но в следующую секунду нападавший, убрав с неё руки, полетел в сторону, а она скатилась по стене на пол, лихорадочно глотая воздух, и надрывно кашляя. Горло, словно огнём опалило, и Лебедева наклонила голову вниз, не обращая внимания на то, как неподалёку от неё происходит какая-то возня и шум, пытаясь вспомнить, как дышать.

Вдох… Выдох… Вдох… Выдох…

Но, не дав ей окончательно прийти в себя, кто-то снова коснулся её волос, убирая их назад, и Лебедева отпрянула, избегая прикосновений, твёрдо для себя решив, что в этот раз она так просто не сдастся. Даст такой отпор, что всем сволочам, которые решили до неё дотронуться, мало не покажется и они, наконец, поймут своим скудным умом, что лучше Лебедеву Анну Юрьевну не обижать, иначе она сама их обидит!

Вот только вся воинственность испарилась сразу же, как только над ухом послышался знакомый, бархатистый голос:

– Тшш, Рыжая, не бойся. Это я. Все в порядке. Тебя больше никто не тронет, слышишь меня?

Аня подняла голову и сквозь слезы, застилающие глаза, узнала в расплывающемся пятне Лебедева. Дмитрий лихорадочно оглядывал её лицо, кажется, даже не моргая, и терпеливо ждал, пока она осознает кто перед ней, сжав зубы от злости так, что на скулах играли желваки.

– Аня, – заметив, что она смотрит на него, позвал вполголоса мужчина и осторожно протянул к девушке руку.

Лебедева посмотрела на его ладонь и жалобно всхлипнула, а затем и вовсе зарыдала, упав ему на грудь и уткнувшись носом куда-то в мужскую шею, после того как Дима решительно придвинул Аню к себе и крепко сжал в объятиях.

Следующие несколько минут они так и провели, обнявшись. Лебедев ласково гладил девушку по спине, волосам, кажется, даже целовал в макушку и совершенно не беспокоился о своей дорогущей брендовой рубашке. А Аня же горько плакала, растирая слезы по щекам, хрипло всхлипывала и цеплялась за одежду Дмитрия с такой силой, что вряд ли кто-то бы смог её от него отцепить. Если бы, конечно, этот смелый «кто-то» нашёлся. Потому что, когда немного успокоившись, Лебедева подняла взгляд к его лицу, то отстранённо для себя заметила, что она впервые видит Диму таким взбешённым. Он таким даже при их первой встрече не выглядел, и если бы она увидела его таким разъяренным в первый раз, то вряд ли бы искала с ним встречи во второй.

– Нюся, ты как? Где-то болит? Он тебя ранил? Откуда кровь?

Аня растерянно моргнула, поражённая обращением, и после недолгой паузы прокаркала:

– Кровь?

Мужчина кивнул куда-то ей за спину и придержал, когда она повернулась в его руках. В двух шагах от них валялся, забытый ею пакет с продуктами, а вокруг него лужа чего-то красного, почти алого.

– Это вино… – шмыгнула носом Лебедева, снова поворачиваясь к Диме. – Разбилось…

«Пупсик» кивнул, еле заметно усмехнувшись, и помог ей подняться на ноги.

– Мы уже вызвали полицию, – предупредил мужчина. – Не бойся, ладно?