Не слабое звено

— Это не твое дело, спи ложись. Еще пару часов можешь отдохнуть. Только кашу не проспи, иначе сил вовсе не останется. Завтра привал на обед будет с сухарями — не разъешься особо.

— Костя, я принесла отвар. Он теплый, это лучше чем вода. У тебя температура, ты должен это выпить, — она присела на колени и просунув руку под шею, подняла голову Кости. В другой она держала миску с отваром. Первые два глотка он сделал большие, жадные, потом, видимо, поняв, что это не вода, сомкнул губы.

— Что это?

— Это травы. Это все равно лучше, чем ничего, — прошептала Таня прямо в его ухо, крепко смежив веки, чтобы не расплакаться — он был еще горячее, чем вчера. — Ты можешь поднять руку?

— Да, могу, только там внутри, будто молоток — что-то очень сильно стучит. Мне кажется у меня в голове отдается этот стук.

— Это хорошо, Костя, значит мазь работает. Выпей всю жидкость, у тебя высокая температура — организм борется, прошу, выпей все, — шептала Таня, прикладывая к губам миску, старалась не разреветься от своей беспомощности.

Костя разомкнул губы и послушно выпил всю оставшуюся жидкость. Она достала из своего узла платье — оно было сухим. Вытерла его лицо, свернула, и прикрыла Косте голову, потому что через несколько минут этот туман накроет их как волна. Она улеглась обратно, под плед, укрыла их, хоть Костя и сопротивлялся, накинула на свою голову часть платья, и моментально заснула.

— Надо поесть, пока еда не закончилась — выбрасывать у нас нет привычки, значит, съедят и вашу долю, — кто-то прошептал над Таниным ухом, и она проснулась. Быстро села, поправила косынку на голове, обернулась к Косте — он спал, откинувшись на спину. Плед, которым они укрывались, лежал под ним. Вот почему было так холодно — вспомнила она, как натягивала на ноги подол своего платья, которое сейчас было настолько сырым, словно она купалась в нем в реке. Туман и Костин пот пропитали шерсть насквозь. И второе платье лежало сейчас под его головой — ничуть не суше.

— Где эта ваша каша? — спросила она, и посмотрела в сторону лагеря — палатки уже были собраны, возле костров сидели люди и молча жевали, иногда стукая деревянными ложками о дно деревянных мисок. Туман поднялся, и курился теперь в верхушках деревьев. Таня подумала о том, что в их деревне это значило, что будет дождь.

— Иди, можешь съесть и его долю, — хохотнул кто-то от костров, но тут же на него прикрикнул Уильям:

— Закройте рот и ешьте. Если он не сможет идти, мы положим его на лошадь, а мешки вы понесете сами, — он шел с двумя мисками к Тане, и она быстро встала.

— Спасибо, я и правда, очень голодна. Я не знаю, сможет ли он идти, но что-то мне подсказывает, что вы не останетесь здесь на пару суток из-за нас, — тихо, чтобы слышал только Уильям, сказала она, и взяла миску, что протянул ей мужчина.

— Не станем. Он поедет верхом. Не переживай, я уже осмотрел его руку — ты вовремя решилась наложить мазь. Через пару дней он будет как новый, но умнее точно не станет. Попробуй его накормить, а если не станет, съешь все сама — дорога сегодня будет тяжелой.

— Дождь будет идти весь день… — сама себе сказала Таня, и обвела взглядом все мокрые и без дождя вещи.

— Да, и завтра тоже, но завтра вечером у нас будет хорошее пристанище, где можно выспаться под крышей, — ответил Уильям и направился было обратно к своим людям, тут то Таня решилась и прошептала ему в спину:

— Кто такой Вишер, и почему вы отдадите ему нас?

— Это не ваше дело, лучше забудь это имя, — грубо прошипел он и ушел, оставив девушку в полном непонимании и страхе за их с Костей жизни.

Глава 16

Дождь, что начался сразу после завтрака, скорее походил на пыль в воздухе. Эта морось в сочетании со слабым ветерком могла затянуться и на несколько суток — об этом говорили мужчины, что взвалили Костю на лошадь. Как только он оказался в седле, моментально ослаб и лег грудью на шею лошади.

— Накиньте сверху, — попросила Таня бородача, подавая плед, да так жалостливо, что Брэген не нашел в себе силы, чтобы привычно огрызнуться. Таня подоткнула его с обеих сторон, обошла еще раз лошадь, уверившись, что больше она ничего сделать не сможет, и отошла к месту, где они спали. Костин мешок сейчас был пуст, и она положила его в свой, вместе с платьем, что заботливо подложила туда Давина. Мокрый плед она накинула на голову, завернула вокруг талии его концы — он конечно же промокнет насквозь, но так хоть ветер не будет пробирать насквозь.

До обеда все шли в полном молчании, только возвращающиеся разведчики вносили некоторое разнообразие — мужчины оживлялись при их приближении, шутили, интересовались, не стал ли Глазго ближе. Таня потеряла счет времени, и думала о том, что в самые неприятные моменты время тянется, и если она считает, что сейчас примерно часа три дня, на самом деле, могло оказаться, что время только доползло до обеда.