(не) Случайная для мажора

Карина впивается пальчиками мне в плечи, сминая рубашку. Откидывает голову назад и закрывает глаза. Я же набрасываюсь на ее шею, словно вампир, что добрался до желанной жертвы. Вывожу губами неведомый рисунок на сладкой коже, и в то же время ускоряя движения своей руки.

Карина хватает мою ладонь с неожиданной силой. Я жду, что смущённо оттолкнет, но она просто держит мою руку и двигается вместе со мной...

– Игооорь... – всхлипывает девушка, и я отрываюсь от ее шеи.

Заглядываю в ее лицо. И тут словно удар в солнечное сплетение... Карина так красива сейчас в своей невинной развратности. Пьяные от страсти глаза полуприкрыты, в них нет ни капли страха. Волосы растрепались, на щеках румянец. Губы горят от моих поцелуев... В ее взгляде удивление и наслаждение смешались в бешеный коктейль.

– Давай, малышка, – тихо рычу я, чувствуя, как по виску катится пот. – Кончи для меня... сейчас...

Ещё немного и я сам взорвусь, словно сопливый мальчишка. Встряхиваю головой, пытаясь привести мысли в кучу...

И в этот момент Оливка тихо вскрикивает и начинает мелко дрожать. Прижимаю ее к себе ещё сильнее, не сбавляя темпа руки между ее ног. Рычу и набрасываюсь на ее губы. Как раз в тот момент, когда вижу, как закатываются ее глаза, и она обмякает в моих руках...

Глава 29

Глава 29

Карина

О! Мой! Бог! Неужели все это происходит со мной? Ведь шла в кабинет Гронского с целью высказать все, что думаю о его замашках собственника… теперь же лежу на нем, как последняя бесстыдница. И что самое главное – мне абсолютно на это плевать.

Я буквально распласталась на груди Гронского. Тело все ещё мелко подрагивало от пережитых волшебных ощущений. Уткнулась лбом куда-то в район его солнечного сплетения, приводя дыхание в норму. Каждый дюйм моего тела был покрыт сумасшедшими мурашками, перед глазами все ещё пляшут фейерверки.

Горячие руки Игоря перемещаются на мою талию и цепко сжимают. Посылают огненный заряд по телу. И это приводит меня в чувство.

Положив ладошки на часто вздымающуюся грудь парня, я медленно отстраняюсь. Заглядываю ему в лицо и забываю, как дышать. Гронский рвано дышит, будто ему чертовски больно. Черты его лица заострились, глаза цвета грозового неба горят жарким пламенем.

Вау… Я машинально немного сдвигаюсь вниз на его коленях, и это мое движение заставляет его с шумом выдохнуть сквозь стиснутые зубы. Этот звук проходит мелкой дрожью сквозь наши тела.

– Может... я... как-то... смогу… тебе, – шепотом начинаю мямлить я, чувствуя, как огнем горят мои уши. Но я решаю наплевать на смущение и твердо заканчиваю на выдохе. – Сделаю приятное тоже?

Медленно веду одной рукой по каменной груди Игоря вниз, совершенно не представляя, что буду делать... Для меня это все ново и так необычно. Немножечко страшно, но в то же время кровь кипит от желания и решимости.

И Гронский ещё, как назло, ни черта не помогает. Смотрит на меня с нечитаемым выражением на лице и молчит. Мне кажется, что он меня не остановит. И я не могу понять, радует ли меня это или все же разочаровывает...

Как вдруг Игорь резко перехватывает мою ладонь и прижимает туда, где бешено колотится его сердце. Я ощущаю глухие удары ладонью, и мое сердце в груди вторит ему в ответ.

– Не в этот раз, малышка, – хрипло говорит Гронский. От звука его голоса электрический ток проносится от моей груди и бухает прямо вниз. – Ты уже сделала мне приятное, поверь.

Я начинаю шевелиться, а Игорь прикрывает глаза, его дыхание сбивается.

– Но если ты продолжишь так же ёрзать на мне, – улыбается с закрытыми глазами Гронский. – То я воспользуюсь твоим предложением. И это будет олинклюзив, все включено, Карина...

Момент моей решимости тут же проходит, словно и не бывало. Я резко подскакиваю с ног Игоря, делаю прыжок в сторону, достойный олимпийской медали. Обхватываю себя руками, а Игорь улыбается и открывает глаза.

– Так я и думал.

– Сюда может кто-нибудь войти, – тихо говорю я.

Осознание того, что буквально пять минут назад меня это мало волновало, накрывает меня с головой. Я закрываю руками лицо и тихо стону. Какой позор…

– Ну, положим, без моего разрешения сюда никто не войдет, – говорит Игорь.

По звукам с кожаного дивана я понимаю, что он встал. Развожу пальчики, чтобы одним глазком посмотреть, что он собирается делать. Гронский становится около шкафа в углу, полки которого забиты папками. Но его взгляд прикован к потолку, прямо в угол кабинета.

– Но я всё забывал тебе сказать, что в моем кабинете установлена камера и…

Бум! Сердце бухает вниз, прямо к пяткам. Такое чувство, что я покрываюсь инеем и вся горю от стыда одновременно. Подхожу к Игорю и запрокидываю голову вверх. Действительно, в самом углу ввинчена небольшая черная камера, которую не сразу и заметишь. О Боже…