(не)случайная Жена (СИ)

— Грегор! Принц Тиль! — женский крик заставил обоих сесть. Мужчины обернулись и Тиль первым свел ноги, прикрывшись руками от глаз той, что, сбежав по ступеням, уже неслась к ним бегом так быстро, как только могла. Темные волосы молодой королевы растрепались, а глаза сияли словно драгоценные камни. Совершенно не стесняясь, король встал на ноги и шагнул к жене, а принц так и остался сидеть, лишь смотрел, как упала на грудь его брата Лея. Как обхватила шею мужа руками и приникла к его губам, целуя жадно и отчаянно.

Тиль не стал смотреть на них. Перевел взгляд на ступени, где уже толпились слуги и стража. Увидел и старую королеву, ухватившуюся руками за перила и смотревшую на тело Венделя Роттергейна, принявшего человеческий облик теперь, когда жизнь оставила его.

— Кажется, это конец, — проговорил Кейзерлинг и улыбнулся. — Самое главное, что он счастливый, — добавил тихо и снова откинулся на спину, разлегся на холодной траве и посмотрел на небо, считая проплывающие мимо облака.

ЭПИЛОГ

Нэст изменился и больше не напоминал древние развалины, ютившиеся на краю утеса. Теперь на камнях стояла настоящая крепость, с высокими стенами и башнями, шпиль самой верхней из которых украшал герб рода, развивавшийся на ветру. И я, стоя на краю, там, где под ногами, далеко внизу, бушевало море, смотрела на волны, вздымавшиеся выше обломков скал, и на отдаленную точку, в которой было не угадать водного дракона, постигавшего свою стихию.

Теперь Арману удавалось обращаться легко и быстро. Учеба явно пошла ему на пользу, и я радовалась, замечая, что его характер также претерпел изменений. Да, он все еще мог некрасиво пошутить, был в чем-то резок и дерзок по мальчишечьи, но куда-то подевалась лень и ее место заняло стремление стать лучше.

Не знаю, просто ли ему так нравилась учеба, или повлиял намек моего супруга о том, что род Мильберг с Арманом во главе, может вполне стать главным среди Водных, но учиться он стал прилежно, что только пошло ему на пользу. Мы ведь до сих пор так и не нашли подходящего главу после смерти прежнего.

Но о Венделе Роттергейне никто не жалел, разве что Клаудиа, его дочь. А я старалась не вспоминать все те ужасы, которые пережила по вине дальнего родственника.

Теперь у меня было о ком думать и о ком заботиться.

— Ваше Величество! — раздался знакомый крик со стороны замка и я, оглянувшись, увидела отца, спешившего ко мне.

— Папа, — сказала я, едва он подошел ближе, держа в руках широкий шерстяной платок. — Ну зачем ты опять называешь меня так?

— Почему нет? — улыбнулся он. — Может, мне нравится, что моя дочь — королева. Да и какой отец бы не гордился на моем месте. А вот ты, — тут он неодобрительно покосился на мое легкое платье, — рискуешь простудиться, и что я тогда скажу твоему мужу в свое оправдание? Это для тебя он супруг, а для меня, в первую очередь, король.

Я улыбнулась и приняла платок. Накинула на плечи и с радостью ощутила, как легли поверх широкие ладони отца.

— Как там Ник?

— Спит и видит сказочные сны, — быстро ответил Эрвин Мильберг. — Ты можешь не переживать за него. Нянечка сидит рядом и как только мой внук проснется, даст нам знать.

Я кивнула. Мой мальчик рос так быстро. И уже теперь, хотя ему исполнилось всего два года, был истинным огненным. Сколько раз вспыхивал малыш, когда плакал и был недоволен! Не счесть. Сила пробивалась в нем, как росток весной. И все в роду Огненных признали, что у мальчика будет великое будущее и он точно станет сильнее своего отца, который гордится им и, кажется, души не чает в наследнике.

Но это случится еще нескоро. Пока Николас Лейнингер совсем кроха и радует нас своими детскими успехами. Хорошо ходит, разговаривает, проявляет первые признаки обращения, и обещает быть истинным Огненным, которым я смогу гордиться по праву.

— Красиво у нас, — я снова посмотрела туда, где на волнах резвился брат. Но отец обнял меня за плечи и повел прочь от обдуваемого края утеса.

— Красиво, — согласился он. — Но скоро прибудет наш король и мне хотелось бы, чтобы простуда не помешала вашему счастью.

Пришлось согласиться. Ветер и вправду, крепчал.

Но уже на подходе к замку я бросила невольный взгляд на ленту дороги, поднимавшуюся к Нэсту. Словно что-то почувствовала там, внизу. И сердце забилось от счастья за миг до того, как глаза нашли всадников, поднимавшихся к замку.

Я без труда узнала его. Моего короля. Моего Грегора. Увидела и на несколько секунд застыла, глядя как он, там внизу, через разделявшую нас милю, тоже почувствовал меня. Поднял голову и смотрит улыбаясь.

Отец понял все сразу. Отпустил и даже платок придержал, когда я бросилась навстречу мужу. Грегор пришпорил коня, понесся ко мне даже не думая о том, как это может выглядеть со стороны, и что подумают о нем его люди.

Я бежала, чувствуя, как юбки обвивают ноги. Как сорвалась лента с тяжелых темных волос и распущенный каскад развивается шлейфом, похожим на крылья, которые мне дала сама любовь.