(не)случайная Жена (СИ)

Так или иначе, стоило признаться себе, что мне нравится то, как он целует меня. Тело и сердце отзывались на его нежные прикосновения, на властный взгляд, на крепкое тело, налитое силой огненных, прижатое к моему. Там, в самом низу живота, закручивалась в тугой узел тяжелая сладость. Даже грудь и та будто налилась в тяжелых ладонях короля, стоило ему накрыть одну рукой.

Грегор не переставал целовать меня. Обещал что-то счастливое, далекое, о чем хотелось мечтать и чего я просто не могла себе позволить. Проклятые губы Огненного обжигали кожу. Оставив губы, спустились ниже, по шее, оставляя за собой влажный след от этих прикосновений.

Я судорожно выдохнула. Ощутила свободу — мужская рука больше не тянула тяжелые пряди волос, испортив такую прекрасную прическу. Но мне было все равно. Плевать. Невольно, действуя скорее инстинктивно, прогнулась назад, откинула голову и закрыла глаза, зашептав про себя как молитву: «Еще немного… Я позволю ему совсем немного, потому что просто не могу отказаться от такой сладости!».

Руки Грегора поднялись к плечам. Несколько коротких раздражающих секунд боролись с какими-то завязками и шнуровкой, а затем муж просто не выдержал. Схватил края ткани, дернул резко. Рукава затрещали и Грегор потянул платье вниз, обнажая плечи, а следом и грудь.

Не удержавшись, охнула. Открыла глаза, взглянула на короля, который уже прижался губами к напряженной вершине соска. Обхватил, прикусил нежно, пососал, втягивая в рот, в то время как вторая его рука смяла мою вторую грудь. Нежно подержала, будто привыкая к новой тяжести, приласкала, обхватив пальцами твердую вершинку. Покатала, заставляя закаменеть почти до боли, и уже следом губы короля вступили в эту мучительную игру и я не смогла заставить себя остановить его. Мне хотелось продолжения. Хотелось до боли узнать, каким он может быть, когда хочет меня. Меня, а не Клаудию.

Судьба сыграла с нами обоими жестокую шутку. Он не пощадил меня в первую ночь, а я теперь, получается, не щадила его. И нам обоим было больно от этого. Грегор тянулся ко мне. Знать бы еще, что тому причина — проклятая лента или я сама?

— Не отталкивай! — услышала жаркий шепот мужа. — Не надо больше, Лея. Я просто могу не выдержать, — он оторвался от моей груди, впился взором в лицо, глаза в глаза, так пристально, с такой надеждой, что я не выдержала первой. Хотела отвести взгляд, но король не позволил. Его руки оставили в покое мою грудь, опустились на юбки и начали медленно поднимать, обнажая ноги. Он даже немного отодвинулся, чтобы не мешать своим действиям, а я, с замиранием сердце следила только за его взглядом, отмечая, как разгорается в них рыжее пламя с желтым золотом всполохов.

— Не отталкивай, — прозвучало хрипло. Юбки легли тяжелым грузом на бедрах, обнажились до самого нижнего белья, такого замечательного и кружевного. В моей голову промелькнул наш договор и тот самый пункт, который я сама продиктовала Грегору.

«Который он с такой неохотой дописал своей рукой!» — мелькнула яркая, как вспышка молнии, мысль.

Я открыла рот, намереваясь что-то сказать. Наверное, неизмеримо глупое, потому что почти сразу его и закрыла, а Грегор, воспользовавшись моей заминкой, пустил в ход свои умелые руки, ласкавшие так, что можно было потерять себя, растворившись в этих прикосновениях. Пальцы скользнули по внутренней стороне бедер, словно он пытался еще шире раздвинуть их для себя. Улыбка расцвела на губах мужа, но какая-то опасливая, будто он понимал: еще немного и я прикажу остановить, напомню о договоре, и он будет вынужден подчиниться. Я может быть и напомнила бы, только до сумасшествия хотела ощутить его прикосновение именно там, как бы стыдно это не казалось.

И он коснулся. Осторожно протянул руку и погладил прямо через тонкую ткань белья, заставил ахнуть и качнутся вперед.

— Тебе нравится, — то ли спросил, то ли проговорил утвердительно этот невозможный мужчина.

Нравится? Еще бы! Да я умираю, когда он трогает меня там!

Вдохновленный моим молчанием, Грегор двумя руками взялся за края дорогого белья, а затем шепнув жарко: «Мешают!» — разорвал с легкостью, превратив кружева в лохмотья. Стряхнул то, что осталось от моего белья с ладоней и поднял на меня взгляд, а затем протянул руку и легко, будто я ничегошеньки не весила, толкнул в грудь, заставив повалиться назад, на мягкую постель. А сам опустился губами по моему животу закинув юбки мне на грудь, и наконец, сделал то, от чего я просто закричала и сжала пальцами ни в чем не повинное покрывало. Причем сделала это с такой силой, что услышала явственный треск ткани, на который, впрочем, король даже не обратил внимания. Слишком уж он был занят мной, да и я сама почти перестала контролировать себя, мысленно умоляя его продолжать. Такая эгоистичная в своем желании.

Он оторвался на миг. Поднял голову, посмотрел горящими глазами, и хрипло спросил:

— Скажи, что хочешь меня, — а его палец скользнул по чувствительным губам там, в самом низу, и с легкостью вошел в лоно, влажное от желания.

— Скажи! Позволь мне, — прохрипел он так, будто ему было тяжело дышать.