Не служил бы я на флоте...

его дружки за руки да за ноги, до-

тащили кое-как до забора. А через

забор-то как? Подумали немного

и решили, что один перелезет че-

рез забор, а другой ему аккурат-

ненько постарается передать чёр-

352

ного друга. Так и сделали: один перелез, другой начал потихоньку

переваливать негра через забор. В этот момент подбегает к ним

сторож и говорит: «Ну как же так, мужики, уговаривались же, что

все честно будет, зачем же вы рубероид то со стройки пиzдите?»

ИЗ КНИГИ ПО ДОМОВОДСТВУ 50-х ГОДОВ

«Вы должны помнить, что к приходу мужа со службы – нужно

готовиться ежедневно. Подготовьте детей, умойте их, причешите

и переоденьте в чистую, нарядную одежду. Они должны постро-

иться и приветствовать отца, когда он войдет в двери. Для такого

случая, сами наденьте чистый передник и постарайтесь себя укра-

сить – например, повяжите в волосы бант.

В разговоры с мужем не вступайте, помните, как сильно он

устал, и на что ему приходится идти каждодневно на службу, ради

вас – молча накормите его, и, лишь после того, как он прочитает

газету, вы можете попытаться с ним заговорить».

И оттуда же, из части «Советов для мужчин»: «После совер-

шения интимного акта с женой, вы должны позволить ей пойти

в ванную, но следовать за ней ненужно, дайте ей побыть одной.

Возможно, она захочет поплакать».

БАЛЕТ «ДОН КИХОТ»

История балета «Дон Кихот» на сцене Мариинского театра

распадается на два периода: период «до» и период «после». Пе-

риод «до» характеризовался тем, что Дон Кихот и Санчо Панса

разъезжали по сцене соответственно на коне и на осле. И конь и

осел были живыми, настоящими, теплыми. Период «после» ха-

рактеризуется тем, что Дон Кихот и Санчо Панса шляются по сцене

пешком. Не славные идальго, а пилигримы какие-то.

Куда подевались конь и осел? Сдохли? Сожраны хищниками

или артистами? Версии таинственного исчезновения со сцены

коня и осла плодились со скоростью роста грибов, сам фактиче-

ский душераздирающий случай, поделивший историю спектакля

на «до» и «после», произошел в 1980 олимпийском году. До того

дня на каждое представление «Дон Кихота» из цирка выписы-

вались хорошо выдрессированные, привыкшие к публике конь

и осел.

В тот злосчастный день конь заболел. И администрация теа-

тра, совершенно не подумав о последствиях, арендовала коня из

353

какой-то конно–спортивной сек-

ции. Тоже хорошо вышколенное

животное. Если бы только не одно

но. Зверюга оказалась кобылой.

Это обнаружилось только тогда,

когда уже звучала увертюра. Что-

либо менять было поздно.

В первом же совместном появ-

лении на сцене Дон Кихота и Санчо

Пансы осел, почуяв свеженькую кобылку, безумно возбудился. Из-

дав истошный рев, он встал на дыбы, сбросив с себя Санчо. После

этого из его подбрюшья начало вылезать нечто неимоверное по

своим размерам и очень непристойное по своему внешнему виду.

Осел начал забираться сзади на кобылу, которая явно не возра-

жала против того, чтобы произвести на свет мула. Дон Кихот, по-

чуяв атаку с тыла, проявил чудеса джигитовки и каким-то диким

прыжком слетел с седла. Санчо, спинным мозгом почувствовав,

что сейчас произойдет, начал тянуть осла за хвост. Но проклятый

ишак не сдавался. К этому моменту он уже находился в нужном

отверстии на теле кобылы и работал с интенсивностью отбойного

молотка. Откуда-то из зала раздался истошный женский визг. Кто-

то проорал «Закройте занавес!».

Дирижер механически продолжал размахивать руками, не от-

рывая глаз от творящегося на сцене безумия. Оркестранты развер-

нули головы на 180 градусов и беззастенчиво пялились на сцену.

Музыка издала пару предсмертных тактов и тихо умерла, сменив-

шись полоумным гоготом, доносившимся из оркестровой ямы. По-

жарные начали раскатывать по сцене рукава с целью образумить

распоясавшегося осла с помощью воды.

В общем, занавес закрыли только минуты через две. В течение

этих двух минут на сцене прославленного Академического Театра

имени Кирова наблюдалось следующее: ишак с победным ревом

дотрахивает томно прикрывшую глаза кобылу. Санчо Панса тянет

ишака за хвост, в результате чего вся сцена смахивает на перетяги-

вание каната. В углу сцены, схватившись за голову и раскачиваясь

из стороны в сторону, сидит на полу совершенно обезумевший

Дон Кихот. Пожарные, изнемогая от хохота, раскатывают шлан-

ги, а из-за кулис доносится вопль режиссера «Скорее, суки! Ско-

рее! Убью всех на хрен!». Из оркестровой ямы слышен уже даже

354

не смех, а какое-то бульканье. Дирижер, поддавшись всеобщему

буйству, приплясывает на своей подставке и откровенно болеет

за осла. Наконец занавес закрывается. Половина зала возмущает-

ся, треть (в основном старые девы) лежат в обмороке, остальные

требуют открыть занавес, поскольку они, мол, заплатили деньги и

имеют право все это досмотреть.

На этом все и закончилось. На следующем представлении Дон

Кихот и Санчо ходили пешком. Сколько голов полетело после это-

го злосчастного дня – неизвестно, да и не важно. Ираклий Андро-