Не смей меня касаться. Книга 2

Открыл дверь автомобиля, помогая моей очаровательной супруге забраться внутрь. Наконец-то этот отвратительный вечер закончился… Было очень больно видеть рядом со своей любимой женщиной другого мужчину. Хотелось переломать, повыдергивать с корнем руки, которые смели к ней прикасаться. Ужасно осознавать, что этот другой, насколько я успел заметить, неплохой парень, обаятельный, веселый и вместе с тем обстоятельный. Скорее всего, тот пресловутый достойный мужчина, коих по представлениям моей Розы, следует любить… И значит, это не просто первый встречный, с которым она пришла на праздник в пику мне. Во всяком случае, похоже, моего «любимого» тестя он полностью очаровал. Они очень долго болтали о состоянии армии тогда и сейчас, о современных видах вооружения и так далее, и тому подобное. А когда военный Михаил завел разговор про танковый биатлон, многие открыли рты, внимая каждому слову гада-танкиста. А мне пришлось мило беседовать с начальником Николая Алексеевича, который, как мне показалось, мягко прощупывал почву насчет инвестирования завода с моей стороны. Нет, гражданин начальник, мне самому иногда хочется к чертям собачьим купить завод, на котором работает папа Лазарев, дабы немного поубавить его спесь. Но, во-первых, фирма «Стройинвест» только-только сама встала на ноги, а во-вторых, вдруг Николай Алексеевич решит уволиться, дабы не работать в подчинении «любимого» зятя, а Таня Лазарева поспешит обвинить меня в преследовании ее семьи, ну а самое главное, бизнес наших компаний имеет совершенно разное направление. И если в строительстве, строительных материалах я много чего смыслю, то в химических удобрениях, которые производил их завод, ни бельмеса не понимаю, они нужны моему бизнесу как корове седло.

А злость, разочарования, ревность, обида — все копились и копились внутри, бурлили, перемешивались друг с другом в какую-то неизведанную взрывоопасную смесь, которая за неимением выхода разрывала мой мозг. Хорошо, что сегодня за рулем шофер.

— Сашенька, пожалуйста, загляни завтра, хочу поговорить с тобой… — сказала мама, когда мы подъехали к нашему загородному дому.

— Конечно, мама, — словно хороший сын, ответил я, хотя разговаривать по душам мне совершенно не хотелось… О чем тут говорить? О том, что я самонадеянный олух, считавший, что, несмотря на все произошедшее, Таня Лазарева любит меня?

— Может, останетесь, чего вам на ночь глядя в город переться? — вдруг предложила мама.

— Прекрасная идея, — подхватила Юлька, — тут такой чудесный воздух.

— Юля, ты можешь оставаться, а у меня завтра важная встреча… Придётся рано просыпаться, с города удобнее добираться.

По правде сказать, домой я торопился лишь с одной целью, поскольку не хотел выплескивать творящееся внутри безумие на родных людей, а дома… дома есть боксерская груша, которую можно хорошенько попинать.

— Тогда я тоже поеду… — тут же забыла о чудесном воздухе Юлька.

Ну прямо настоящая преданная жена, за мужем хоть в огонь, хоть в воду.

— Как знаете… — разочаровано произнесла мама, — но Саш, ты обещал, я жду тебя завтра…

В родных глазах была тревога, тревога за меня дурака, так запутавшего свою жизнь.

— Конечно, мама, — вновь повторил я, — поговорим, обо все поговорим.

Я попытаюсь за это время найти аргументы, которые немного успокоят тебя, да и меня, наверное, тоже.

* * *

— Сашенька, — прильнула ко мне Юля в лифте.

Блин, да что ж ты до меня дотрагиваешься, сучка белобрысая, ведь за этой оболочкой уверенного в себе бизнесмена находится мужчина, который весь пропитан парами злости и ревности, все еще влюбленный в твою старшую сестру. Оболочка в любой момент может треснуть и тогда весь гнев выльется на тебя, моя временная беременная женушка. Я еле сдерживаюсь, а тут еще твои противные касания…

— Наконец-то у Тани наладилась личная жизнь, — заговорила моя «ненаглядная» жена, — красивого она себе парня нашла, такой здоровый, плечистый… Только, по-моему, слишком молодой для зануды-отличницы Тани. Ей больше подойдет сорокалетний дядечка, они бы лучше смотрелись.

Голубые глазки испытывающе посмотрели на меня. Устало прикрыл веки, а пальцы в карманах брюк судорожно сжались в кулаки. Нельзя бить беременных женщин, даже таких наглых нарывающихся сук, как моя «любимая» супруга. А с Таней я не хотел, не мог, представлять никого другого… никого, кроме себя. Воображение не работало в этом направлении. Конечно, я предпочел оставить без комментария, полностью проигнорировать беспардонные замечания моей красавицы-жены.

— Знаешь, когда Таня приходила в больницу с мамой, мы немножко разговорились о своем, о женском. Представляешь, они вместе с этим танкистом ехали из Питера, вдвоем в одном купе… Ну ты понимаешь, это же очень романтично — секс под стук колес.

Глаза застлала красная пелена, быку бросили красную тряпку, сейчас в злости раскрошу зубы мелкими кусочками. Руки в карманах разжались, желая задушить эту гадину, которая смеет говорить такое о моей Танечке.

— Мне кажется, ты выдаешь свои тайные эротические фантазии за Танины действия, — на удивление спокойно произнес я.