Не смей меня касаться. Книга 2

— Дима Колесов… — начала я, потом осеклась и продолжила уже про себя: «Дима Колесов тот самый друг, с которым Шувалов ездил в прошлом году на открытие трассы «Формула один» в Баку, друг, который к достопримечательностям города причисляет только ночные клубы и другие питейные заведения.

— Таня Лазарева.

У меня хорошая память… Слишком хорошая, потому что перед глазами возникли городские пейзажи великолепного Баку… «Ах! — вздохнула мечтательница, — как мы были счастливы тогда». А потом нам сразу сорвали шоры с глаз, выбросили из этой чудесной чувственной сказки в грязную, пропитанную пошлостью реальность. Мордой об асфальт было бы милосердней.

— Наслышана обо мне? — снова ослепительно улыбнулся мужчина.

— А должна? Вы какая-то известная личность?

— Смотря какие масштабы брать.

— Нет, про вас я ничего не слышала, просто моя первая любовь была, точнее был, полной вашей тезкой. Жуткий бабник, скажу я вам.

Улыбка Димы Колесова стала ещё шире.

— Видимо фамилия и имя обязывают.

— Значит, вы тоже бабник?

— А кто не бабник… — грустно вздохнул красавчик с белоснежными зубами.

Да уж, истину, что все мужики козлы, я уже успела основательно изучить. Хорошие учителя были.

— Татьяна, пойдем танцевать…

— Нет, что вы сейчас первый танец молодоженов, все на них любуются и умиляются, думаю, с нашей стороны будет некрасиво составить им конкуренцию.

— Да, ты права, — согласился со мной мистер Голливудская улыбка, — но ты должна пообещать мне танец…

— Конечно, я запишу вас в свою карточку для танцев, первым, и по правде сказать, единственным на очереди.

Любитель питейных заведений засмеялся еще сильнее.

* * *

Ладони легли на тоненькую талию моей жены. Как непривычно режет мозг это слово. Неужели находящаяся сейчас в моих объятьях юная, прекрасная, совершенно чуждая мне блондинка — моя жена? Нереально. Юля ослепительно улыбнулась и вся такая красивенькая, ласковая прильнула ко мне, обвивая шею своими грациозными противными лапками.

Млять, идиота кусок, нужно было самому заниматься организацией свадьбы, поужинали бы тихо-мирно и разошлись по домам. Зачем, к чему эта показуха?! Конечно, приглашенный на церемонию народ жаждет развлечений и зрелищ, только я больше не желаю быть клоуном, настроение не то, а главное, свадьба совсем не с той девушкой. Сказал же маме, всего по минимуму, без дурацких стишков, глупых конкурсов, краденых туфель, денег в детские штанишки, танцев с тещей, снимания подвязок с ноги невесты и тому подобных свадебных глупостей. Родительница клятвенно обещала, но, кажется, мои представления о минимуме не совпадали с ее взглядами на это слово. Только две женщины могут вить из меня веревки, первая из них — мама, а вторая… конечно, Таня Лазарева. Жаль, что второй это нафиг не нужно, а я готов все свои жилы, все свои нервы отдать ей на растерзание, пусть играется, рвет их в лохмотья. Но отказать маме в просьбе организовать сегодняшнее торжество я, конечно, не смог. В самом деле, не самому же заниматься этой свадебной чепухой? И уж тем более нельзя было позволить организовывать свадьбу Ля-ля-ляшке. Я даже не стал ругаться, узнав, что родительница купила моей невесте дорогое красивое платье, ведь подобные предпраздничные хлопоты доставляли ей радость, только вот когда мама заговорила о смешной сумме контракта (красавица Юленька успела нажаловаться) немного вспылил, попросил, точнее проорал, как потерпевший, чтобы мама не лезла в мои дела, и ушел, раздосадованно хлопнув дверью. Совесть противно заныла. Вспылил, молодец, герой, «хороший» сын, мама ведь хотела, как лучше, искренне надеялась, что у нас с Юлькой получится настоящая семья… А мои слова о любви к другой женщине предпочла забыть, поскольку они не вписывались в ее желание видеть своего сына полноценно женатым с сыночком или дочкой на руках. Маму, наверное, можно понять, до Тани Лазаревой как-то не очень у меня получалось с любовью. После Милы не то чтобы женщин как перчатки менял, но был довольно ветреным и циничным. В сущности, ни одну из своих женщин я не любил, больше пользовался, я ими, они мной, и только с Андалузской красавицей накрыло по полной, с головой, так что каждый вдох без нее кажется напрочь лишенным кислорода. Видимо, мама подумала, видели мы его любовь, знаем, сколько она обычно длится, эта тоже пройдет максимум через полгода. А тут ребенок, внук, которого она так сильно хотела.

Черт, где же Таня? Куда подевалась моя прекрасная Роза? Глаза по привычке искали девушку в красном платье, стремясь, пока есть такая возможность, вдоль насытиться хотя бы ее прекрасным видом. Надеюсь, она не сбежала по-английски, не прощаясь. Буквально несколько минут назад сидела такая строгая, до безумия красивая, неторопливо ела, о чем-то тихо переговариваясь с феей-крестной из Болгарии, иногда тепло ей улыбалась и совсем не смотрела в сторону молодоженов, даже когда в нашу честь кричали «горько». А теперь куда-то пропала…