Не смей меня касаться. Книга 2

— Вази, да куда она денется, притащится, как миленькая, а не придёт, я придумаю, как ее достать, мало не покажется. Допустим, можно только звук послать или подборку сделать, где наших морд не видно. И сначала не муженьку, а допустим, чтобы припугнуть, мамаше ейной. Слабость у меня к этой блондинистой прошмандовке. Юлька — красивая девка, наглая, заводная, сиськи-писечка высший класс, а сосет… так, что можно, как в самом жестком порно, по гланды вставлять.

— Бля, Игорь, да ну тебя… Тебе надо сутенером работать, так расхвалил, что я возбудился.

— Обидно мне прямо, Вази, сколько раз ее, суку, выручал и в институте, и с подарочками, а она, скотина, меня совсем ни во что не ставит.

— Ну ладно, Жоржи, давай, удачи тебе, потом расскажешь, как все прошло.

— А кончу я обязательно ей в рот, — словно не слыша слова собеседника, продолжил Игорь Карнаухов. — Пусть потом этот хренов богатый Буратино мою сперму во рту катает.

В трубке мобильного телефона раздался похабный смех Вазгена.

— Ну, ты извращенец…

— Есть такое дело.

* * *

Серые глаза жгли, палили огнём пространство вокруг меня, так что, казалось, поплыл и начал плавиться пол под моими ногами. Я словно на углях танцевала, мне больно, адски больно, но и остановиться невозможно… Ритм танца все быстрей и быстрей, взгляд стальных очей все горячей и горячей.

«У него сердце рвется из груди и летит к тебе», — патетично вздохнула мечтательница. «Скорее из штанов рвётся, ширинка, наверное, чуть ли не дымится», — радовалась пристальному вниманию Шувалова развратница. «Танцуй-танцуй, Танечка, пусть его предательское сердце загорится в штанах», — буркнула феминистка. «Он пожертвовал своей свободой, чтобы выглядеть благородным в твоих глазах, — продолжала восторгаться девочка-мечтательница. — Вот это я понимаю, любовь, умереть за тебя готов. Бедненький неправильный принц. Разве тебе его не жалко, Танечка?» «Пыффф!.. — фыркнула феминистка. — Жалко у пчелки, а пчелка, использовав жалко, погибает. Поэтому бедные жалостливые женщины. Напоминаю всяким там глупым восторженным девчушкам, падким на красивую картинку, он спал с Таниной сестрой, он сделал ей ребенка. Разве в твоих сказках, девочка-фантазерка, есть сюжеты, где благородный принц крутит любовь сразу с двумя девушками?» «Вообще-то есть, — радостно вскричала мечтательница, — «Русалочка», там он тоже женится на другой». «Насколько я помню, — строго начала девочка-отличница, — Русалочка очень плохо закончила. Так что неудачный пример». Мечтательница стыдливо опустила глаза. «Как можно его простить? — не унималась феминистка. — И потом нам придется постоянно жить в ожидании повторения, богатые мальчики обычно не обделены женским вниманием, а мы должны все терпеть, сидеть послушно дома и, как полагается хорошей жене, делать вид, что мы ничего не знаем об этих изменах. Как хотите, это не для меня, не для нас». От таких мыслей стало противно, даже тошно. Нет, я не на углях танцую, вокруг меня тараканы, мерзкие тараканы, колющие мои ноги своими жесткими хитиновыми панцирями. «А вдруг, как говорила Люда, сильно обжёгшись, Алекс больше никогда, ни при каких обстоятельствах не будет волочиться за другими женщинами? Помнишь, Танечка, он обещал, что если ты его простишь, он больше ни на одну не посмотрит», — робко произнесла развратница. «Такое простить невозможно, — отрезала гордячка-феминистка. — Вы чего?! Как мы будем жить, зная, что из-за нашего эгоизма и душевной слабости страдает маленький ребенок?.. Его вам не жалко?!» Мечтательница виновато опустила глаза, развратница загрустила. Уже поздно размышлять, простить или не простить, вы опоздали, девочки, мой принц женился на другой… Боже, что же он наделал, что же я наделала?!

К Алексу подошел Серж, стальные глаза, наконец, оторвались от моего тела, перестали поедать меня поедом. Друзья-товарищи о чем-то переговорили и направились к свадебному столу. Дышать стало чуточку легче. Непринужденную попсовую песню сменила самая популярная песня этого года «Dеspacitо». Юлька даже взвизгнула от радости, как ребенок, захлопав в ладоши, она обожала эту песню и клип. Подозреваю, если бы не свадебное платье да куча взрослых родственников вокруг, танцы совсем скоро перестали бы быть приличными. Оживились также свидетельница и немногочисленные Юлины подружки, раскованнее завихляли бедрами. «Давай покажем класс, Танечка, как в клипе, — предложила развратница, — ты ведь умеешь не хуже пуэрториканок, можешь станцевать так, что не только у Алекса, но и у всех представителей сильного пола ширинки вздуются». Чьи-то наглые мужские руки легли мне на талию, а потом повели, вынуждая двигать бедрами. Оглянулась, конечно, это был мой новый знакомый, друг сегодняшнего жениха — Дима Колесов.

— Ты обещала мне танец, — прошептал он прямо в ухо, — потанцуем?!