Не смей меня касаться

Мои просьбы были услышаны, правда не продолжением такого замечательного минета, Андалузская красавица приподнялась и стала медленно насаживаться своим текущим передком сверху моего одеревенелого от возбуждения члена. Руки сами по себе потянулись к стройным девичьим бедрам. Опять взвыл и подался вперед, глубже вонзаясь во влажные женские глубины. Какой реальный сон… Сон?! О, черт, на моем члене интенсивно скакала стройная светловолосая девушка. Красивая, совсем молоденькая, не больше восемнадцати лет. Млять, откуда в сновидениях взялась блондинка?! Голубенькие глазки закатились от удовольствия. Мой боец пульсировал, ожидая разрядки. Черт, я хочу кончить! Пусть будет светловолосая, какая сейчас разница. Сон, явь, хочу одного, продолжить движения в этой влажной, жаркой, как духовка, промежности. Подмял девушку под себя. И вперед-вперед в развратно чавкающую женскую пещерку. Теперь выл не только я, но и девушка. Выла, хватала меня за плечи, легонько царапая своими ноготками мою спину, а ногами, точно клещами, сдавливала мои бедра. Хочу кончить! Чувствуя, что разрядка не за горами, еще сильнее увеличил скорость, ревя настоящим медведем, стал немилосердно вколачивать вглубь текущей вагины свой кол. Вперед, вперед, быстрее, сильнее, глубже, взрыв!! Один, два, три, четыре, пять… Пять секунд удовольствия. Хорошо! Шесть, семь, восемь, девять, десять… И пустота, и тошнота от осознания, что ни хрена это не сон. Красавицы Тани Лазаревой нет рядом, она все так же злится на меня и, возможно, разочаровавшись, никогда не простит, а я опять, похоти ради, переспал со светловолосой малолеткой. Млять… Купился на ее слезы, пожалел, оставил переночевать. «Да я и не потесню вас: сама лягу на лавочку, хвостик под лавочку, скалочку за щечку». Замутило еще сильнее. Как же неприятно чувствовать себя козлом и ослом одновременно.

– Убирайся! – раздался мой голос в тишине квартиры.

Только блондинка даже не подумала слушаться. Пальчики с рисунком забавных кошачьих лапок начали нежно оглаживать мою грудь.

– Милый, мне так хорошо с тобой.

Тошнота усилилась.

– Ты плохо слышишь, я сказал, убирайся!

– Ну, пожалуйста, не прогоняй меня.

Светловолосая девушка ласковой киской потерлась о мое тело, тыкаясь чуть вздернутым носиком мне в грудь и подмышку. Молниеносно вскочил с кровати, немилосердно схватил Ля-ля-ля за руку, вытаскивая из своей постели.

– Если ты не оденешься через пять минут, то я выставлю тебя за дверь голой!

– Фу-у, грубый какой! Я просто хотела быть рядом и радовать тебя своей любовью.

– Спасибо. От такой радости меня мутит.

– Зачем ты так жестоко?! Ведь я люблю тебя!

– Зря… Я еще тот козел, причем предупреждал об этом.

Ля-ля-ля заплакала, пальцы с кошачьими лапками мелко затряслись. Снова стало совестно и муторно. Надо быстрей от нее избавляться, может, тогда мне чуточку станет легче дышать.

Принес ей одежду из гостевой спальни.

– Одевайся, детка, тебе пора домой. Давай договоримся больше никаких забытых сережек и прочих глупостей.

Снова, как и в прошлую нашу встречу, протянул ей пятнадцать тысяч рублей.

– Возьми деньги на такси, и чтобы духа твоего здесь не было.

***

Букеты продолжали приносить каждое утро. На четвертый день в цветах обнаружилась карточка, которая гласила: «Таня, прости, я идиот!» Ага, безоговорочно осужденный признал свою вину. И чего я улыбаюсь, скажите, пожалуйста, ведь с идиотами девочке-отличнице точно делать нечего. «А может, найдем какое-нибудь дело?! – с надеждой спросила распутница. – У меня есть парочка шикарных вариантов использования неправильных принцев». Феминистка с отличницей на нее зашипели, они еще помнили обидные слова Шувалова. Однако во мне что-то дрогнуло, я освободила прекрасные розы от упаковки и поставила в вазу. «Правильно! – радостно запела распутница, – на идиотов грешно обижаться!» «Ишь, посмотрите на нее, все готова простить, чтобы увидеть прекрасные глаза принца», – заворчала феминистка. «Глаза мне вовсе ни к чему, – показала язык развратница, – по прекрасным серым очам наша мечтательница убивается».

Через час зазвонил телефон. Незнакомый номер. А сердце почему-то забилось сильнее, словно подсказывая – это звонит он. В трубке раздался хриплый бас:

– Татьяна Николаевна Лазарева? – несмотря на то, что Шувалов попытался изменить голос, я все равно его узнала, внутри забушевала буря из самых разных чувств. Возмущение, радость, тоска, нестерпимое желание увидеть, вдохнуть в ноздри приятный, чуть терпкий запах мужского одеколона. Эмоции нахлынули одновременно, и под их натиском рука, державшая телефон, дрогнула, а внутри живота случился жаркий толчок.

– Слушаю, – голос мой был тихим, но вполне спокойным.

Хорошо, не нужно, чтобы Алекс знал, какой шквал переживаний во мне вызывает.

– Вас беспокоит общество защиты животных, к нам обратилось представители организации любителей напористых медведей. У них там один глупый медведь наломал дров, и теперь, знаете, ему очень плохо, он умирает от тоски и просит свидания с Андалузской красавицей.