Не смей меня касаться

– Отчего же, обожаю всем сердцем и душой, а Таня всем сердцем и душой любит Гену, уж я-то знаю, она по-сестрински делилась. Тебя же выбрала в качестве клина, чтобы избавиться от этой застарелой любви, да и то лишь потому, что у тебя бабок немерено и связи есть. А теперь ее Геночка приехал, они помирятся, он увезет ее в Англию, не зря же Калюжный там строит любовное гнездышко. Разве ты не видишь, милый, они друг другу подходят, две замороженных рыбы. Думаю, Танька полное бревно в постели.

Вот тут Ля-ля-ля ошибалась, причем очень сильно. Обалденная, страстная Андалузская красавица, лучше всех исполняющая постельное фламенко, вот какая моя Танечка. В качестве клина?! Может, конечно, сначала так и было, но уж точно не сейчас. Она меня любит, или почти любит. Во всяком случае, Тане со мной хорошо, причем не только в постели. Розочка мне признавалась, с таким одухотворенным лицом не могут лгать. Говорят, старая любовь не ржавеет. Еще как ржавеет, уж я постараюсь, смогу обратить в рыжую труху даже воспоминания об этом очкастом английском денди.

– А я тебя люблю, сильно! – блондинка попыталась снова прильнуть к моему телу. – Как только увидела тебя, все во мне перевернулось… Вот он, мой принц, настоящий, как в книжках пишут. И потом, когда ты позвал меня к себе, я просто на крыльях летала. Помнишь, той ночью нам было так хорошо вдвоем.

Нет, я помнил только то, что никак не мог кончить, злился и даже особо не старался сделать для нее «хорошо».

– А ты так грубо со мной.

– Ха… – вырвался немного истеричный смешок из моего горла. – Я в принцы не подхожу, выбрось эту дурь из своей симпатичной головушки, и насчет «придушу» не шутил. Говорил тебе неоднократно, я еще тот козел.

– Вот-вот, и зачем правильной Тане козел, скажите, пожалуйста?

Голубенькие глаза издевательски-стервозно прищурились. Девочка тоже с чувством юмора. Но мне сегодня было совершенно не до смеха.

– Допустим, затем, чтобы его перевоспитать.

– Хочешь, я могу тоже заняться твоим воспитанием. Прямо сегодня ночью, тебе понравится, милый.

Тоже мне, воспитательница нашлась. Еще раз поразился ее наглости.

– Не выйдет, потому что ты сама еще та… коза. И только попробуй Тане хоть слово скажи, я тебя из-под земли достану.

Оттолкнул блондинку и хмурый направился назад к столу. Только Андалузской красавицы не было в гостиной, как впрочем, и светловолосого крокодила Гены. Черт, черт… Черт! Куда они могли подеваться?! Похоже, у них тоже аудиенция. Фигли, не позволю! Развернулся и, ни слова не сказав сидевшим за столом, пошел искать Таню. Так, на кухне были мы с Юлькой, в ванной с туалетом не горел свет, а разговаривать без света как-то не очень-то удобно. Значит… Тихонько приоткрыл дверь в одну из комнат. Епть… Угадал. Таня с почти красавчиком Геной Калюжным была там.

– Танюш, я приехал за тобой, дал тебе время подумать, соскучиться. Не понимаю, что тебя смущает в переезде?

– Ген, мы по тридцатому кругу говорим об одном и том же.

Подслушивать нехорошо. Но уж очень интересно, о чем болтают эти двое.

– Таня, я понимаю, ты не хочешь жить вдали от родных, но при современном уровне развития транспорта до Москвы пара часов лета. Хочешь, можешь каждую неделю летать. Дом я строю исключительно для тебя, помнишь, мы мечтали жить в небольшом собственном домике. Ты не представляешь себе, какое там красивое место. Я воплощаю в реальность нашу мечту, Танечка. Ты же знаешь, я очень тебя люблю. А этот хлыщ, которого ты зачем-то притащила в дом, он тебе совсем не подходит, нашла на кого меня променять, сразу видно, простачок. Кем он работает, интересно?! На заводе слесарем? Ведет себя по-хамски.

Первый раз слышу о себе подобное мнение. Эх, надо было все же при всем параде прийти, а я зачем-то нацепил образ бедного пастушка, точнее, обычного парня. Розочка просила не выпендриваться.

– Гена, я… – Таня осеклась, – понимаешь. Извини.

Открыл дверь. Этот британский умник еще не видел хамского поведения. Наскочил на интеллигентного красавчика-крокодила, начал выталкивать его за грудки по направлению к выходу из комнаты.

– Гена, мне кажется, тебе пора в свою Англию, – приглушенно, но с угрозой в голосе заговорил я, – женишься там на какой-нибудь местной сушеной плоскогрудой рыжей жительнице Уэльса. Андалузские красавицы тебе не по зубам.

– Да как ты смеешь! – слишком театрально вскричал очкастый блондин. – Мы с Таней уже много лет знаем друг друга, мы идеальная пара, поэтому сами разберемся, что нам следует делать. А ты-ты… – если бы сейчас на дворе стоял девятнадцатый век, то, скорее всего, мне в рожу уже летела бы перчатка. А потом дуэль… Уверен, этот очкарик не умет стрелять, и в фехтовании не силен, я, правда, тоже полный ноль, но наверняка совершенно случайно продырявил бы его или пристрелил, как Дантес Пушкина. Даже смешно стало. Какой-то цирк, и остался один лишний клоун. Кто из нас лишний?!

– Послушай, Гена, Таня Лазарева теперь моя женщина. А ты всего лишь прошлое, о котором она и думать забыла, сразу же, как только увидела меня в окошко своего кабинета.

– Ты чего, окна мыл в ее кабинете?