Не смотри ей в глаза

– Еще один остряк-борзописец на мою голову. Знали бы вы, сколько я натерпелась от вашего брата-журналиста!

– Могу себе представать. Должно быть, в силу своей профессии вы считаете всех журналистов идиотами.

– Ну почему же всех! Только тех, с кем знакома лично.

Глеб улыбнулся:

– Рискуя пополнить ваш личный список идиотов, я все же продолжу. Итак, я собирался написать книгу о маньяках и довольно много времени потратил на сбор материалов.

Ольга кивком указала на папку:

– Это они?

– Да.

– Ладно, садитесь и покажите, что вы там принесли.

Глеб сел на стул, Ольга присела на краешек стола. Глеб взял папку, пролистнул несколько страниц, перевернул ее и пододвинул к Ольге.

– Посмотрите. Это может показаться интересным.

Твердохлебова взяла раскрытую папку и взглянула на заголовок, набранный жирным шрифтом.

– «Ледяной убийца», – прочла она вслух. – Тысяча девятьсот восемьдесят девятый год.

И удивленно посмотрела на Корсака.

– Именно так, – кивнул Глеб. – Тот же почерк. Молодые девушки. Пробитый левый глаз. Стеклянные слезы на правой щеке. Обратите внимание на орудие убийства.

Ольга снова опустила взгляд на страницу. Пока она изучала дело «Ледяного убийцы», Глеб продолжал изучать ее лицо. Высокий чистый лоб, холодная полуусмешка твердо сжатых губ, две едва заметные скорбные морщинки по краям рта.

Наконец она посмотрела на Корсака поверх папки и жестко спросила:

– Откуда у вас эта информация?

– Я же говорю – я собирал материал для книги.

– Но откуда вы узнали такие подробности?

– Из разных источников, – уклончиво ответил Глеб.

Твердохлебова сдвинула темные брови.

– Я должна буду все перепроверить.

– Само собой.

Она ткнула пальцем в раскрытую папку:

– Здесь у вас написано, что Ледяной убийца использовал в качестве орудия убийства кусок льда.

– Не просто кусок льда, а ледяной нож, который таял в теле жертвы и превращался в воду еще до прибытия милиции. Неудивительно, что ваши коллеги так долго не могли установить, чем был нанесен смертельный удар. – Глеб кивнул на раскрытую папку и добавил: – Этот ублюдок делал свои «ледяные ножи» из обычной водопроводной воды. Именно поэтому вы обнаружили в ране частицы хлора.

Ольга снова взглянула на страницу.

– Здесь также написано, что убийца был пойман и расстрелян, и произошло это больше двадцати лет назад, – отчеканила она.

Затем замолчала, взглянула на Глеба колким взглядом и добавила:

– Вы хотите сказать, что мы имеем дело с человеком, который копирует стиль «Ледяного убийцы»?

– И делает это очень старательно, – сказал Глеб. – Насколько я могу судить, он не упустил ни одного нюанса. И, кстати, вы не дочитали. Там ниже есть приписка: после расстрела подозреваемого обнаружились факты, полностью снимающие с него вину. Он был реабилитирован посмертно. А те два убийства так и остались нераскрытыми.

Ольга прочла приписку, о которой говорил Глеб. Черты ее лица словно обострились. Она посмотрела на Глеба сухими, блестящими глазами и уточнила:

– По-вашему, это только начало?

– Уверен, что так, – ответил Глеб. – Убийца провел большую подготовительную работу. Возможно, даже порылся в архивах МВД. Он убьет снова.

Ольга обдумала его слова, снова пробежала взглядом по строчкам, взглянула на подклеенную фотографию с изображением жертвы и сказала:

– Даже если так – мы не сможем этого предотвратить. В данный момент у нас нет никаких зацепок, кроме этого старого дела.

Капитан Твердохлебова перелистнула несколько страниц. Снова посмотрела на Глеба и сухо произнесла:

– Надеюсь, сфера ваших интересов не ограничивается маньяками?

– Уже нет, – ответил Корсак. – Я не брал эту папку в руки почти два года. Она так бы и пылилась в ящике стола, если бы не вчерашнее убийство на Дмитровском шоссе.

– Я оставлю эту папку у себя, – сказала Твердохлебова.

– Разумеется, – отозвался Глеб. – Но при одном условии: я бы хотел, чтобы вы держали меня в курсе расследования.

Взгляд Ольги стал неприязненно-удивленным.

– Зачем вам это?

– Я собираюсь дописать свою книгу. И если имитатор не остановится, в моей книге найдется место и для него.

Ольга закрыла папку и усмехнулась:

– Знаете, вы первый писатель, которого я увидела вживую.

– И как впечатление от живого писателя?

Она пожала плечами:

– Не знаю. Честно говоря, больше люблю мертвых.

– Тех, чьи портреты висят на стенах школьных классов, как охотничьи трофеи?

Ольга прищурилась:

– Странное сравнение. И вы странный. Скажите, Глеб…

– Просто Глеб.

– Скажите, Глеб, мы с вами не встречались раньше?

– Вроде нет.

Твердохлебова продолжала бесцеремонно его разглядывать. Густые каштановые волосы. Нос с легкой горбинкой. Глаза карие, с золотистым оттенком. Одет с той дорогой, можно даже сказать, изысканной небрежностью, которая отличает состоявшихся художников от простых неудачников – стильный костюм, голубая шелковая рубашка с расстегнутым воротом, слегка распустившийся или нарочито небрежно завязанный узел галстука. На ногах – ботинки из отличной кожи, на плече, обтянутом кашемиром приталенного двубортного пальто, – видавшая виды холщовая сумка.

– Но я вас точно где-то видела.