Не смотри ей в глаза

Максим молчал. Барон снова потрогал затылок, скривился и проговорил:

– Дэвла, хав тэ гудлэ кхула. Хороший удар. Рустем, отпусти его.

– Но, Барон…

– Я сказал: отпусти его.

Верзила нехотя разжал пальцы, Максим рухнул на пол, но тут же вскочил на ноги и стал пятиться, с опаской и страхом глядя на Барона и его могучего телохранителя. Он пятился до тех пор, пока не уперся спиной в стену. Мельком посмотрел на дверь, оценивая свои шансы на побег, но на пути к выходу стоял Рустем, а Максим уже знал, каким ловким был этот парень, несмотря на внушительные габариты. О том, чтобы прошмыгнуть мимо него, нечего было и думать. Да и не мог Максим просто убежать, ведь Илона по-прежнему лежала на диване, и Барон мог сделать с ней все, что пожелает.

Рустем протянул руку Барону, но тот сделал вид, что не заметил этого.

– Как ты думаешь, Рустем, – снова заговорил Барон, – что мне сделать с этим щенком?

– Только прикажи – и я выдавлю ему пальцами глаза! – прорычал Рустем, яростно посмотрев на Максима.

Барон усмехнулся.

– Слыхал? – обратился он к мальчику. – Стоит мне только заикнуться, и ты останешься без глаз.

Максим молчал. Тогда Барон продолжил задумчивым голосом:

– Я мог бы убить тебя прямо сейчас. Но я этого не сделаю. И знаешь почему?

– Нет, – хрипло пробормотал Максим.

Барон поднял указательный палец и проговорил назидательно:

– Потому что я не смешиваю бизнес с личной жизнью. Это мое главное правило, Максим. Ты посмел поднять на меня руку и должен поплатиться за это. Но ты принес мне слишком мало денег и слишком много проблем. Поэтому я тебя не убью. Завтра, к обеду, ты принесешь мне пять тысяч рублей. В качестве возмещения ущерба.

– Но…

Барон остановил его жестом и продолжил:

– Мне плевать, как ты их достанешь. Но если не принесешь… – Глаза Барона сузились и стали похожи на две черные щели, из которых повеяло морозом. – Я отрежу тебе нос, а с твоей вонючей шавки живьем сдеру шкуру. Ты меня понял?

Максим молчал.

– Я спрашиваю: ты меня понял? – повысил голос цыган.

– Да.

– Не слышу!

– Да! – яростно крикнул Максим. – Я понял!

Барон улыбнулся:

– Молодец. Чалый, поди сюда!

Один из притихших попрошаек – тощий, хромоногий и сухорукий мужичок – поднялся с топчана и, прихрамывая, подошел к Барону.

– Наклонись, – распорядился цыган.

Доходяга наклонился. Опираясь рукой на его спину, как на перила, Барон поднялся на ноги. Потом он повернулся к инвалиду, подождал, пока тот выпрямится, и спокойно ударил его кулаком в зубы.

Инвалид рухнул на пол. Барон перевел взгляд на Максима, улыбнулся и сказал:

– Это – для снятия напряжения. А теперь всем разойтись по комнатам и спать. Живо!

6

Максим лежал на матрасе, заложив руки за голову, и смотрел в черный потолок. Рядом храпел однорукий толстяк Потап и тихонько и тоненько постанывал во сне Чалый.

Дверь тихо приоткрылась. Максим насторожился. Кто-то бесшумно прокрался в комнату, а затем знакомый голос тихо позвал:

– Максим… Максим, ты спишь?

– Сплю, – угрюмо отозвался мальчик. – Чего тебе?

Илона присела на корточки рядом с его матрасом.

– Прости меня.

– За что?

– За то, что я на тебя ругалась.

Максим промолчал. Да и что тут скажешь? Похоже, женщины и мужчины слеплены совершенно из разного материала, и им никогда друг друга не понять. Вот и сейчас она извиняется, но совсем не за то, за что нужно было бы извиниться.

– Я его убью, – сказал вдруг Максим.

– Чего?

– Я убью Барона, – четко повторил он.

Илона улыбнулась:

– Ты не сможешь.

– Смогу. Для настоящего мужчины нет ничего невозможного.

Илона вздохнула:

– Барон взрослый. И опасный. У него есть оружие. И Рустем всегда рядом с ним.

– Все равно.

Максим замолчал. Илона подождала, не скажет ли он еще чего-нибудь, а потом тоже о чем-то задумалась и стала тихонько и рассеянно напевать:

Я буду сильной.
Возьму свой мобильный,
Наберу тебя, сказать, что я
Ухожу к другому…
Его зовут Рустем.

Он КМС по боксу и бизнесмен.

И если ты не хочешь больших проблем,
Просто забудь…

– Перестань! – оборвал ее Максим.

– Что? – вздрогнула Илона.

– Перестань петь. Это противно.

Она пожала плечами:

– Странный ты какой-то. Чувствительный. Совсем не такой, как другие пацаны.

Максим помолчал, а потом угрюмо спросил:

– Он и раньше тебя трогал?

– Кто?

– Барон.

– Барон? В каком смысле «трогал»?

– Он тебя… насиловал?

Максим не видел Илону, но понял, что она усмехнулась.

– Глупости. Это не насилие. Я ведь была не против.

– Значит, он тебе нравится? – изумленно спросил Максим.

– Нет, – ответила Илона. – Но раньше нравился. Когда я пришла к нему, он был заботливым и ласковым. Он покупал мне подарки, угощал сладостями. А потом я ему надоела, и он стал обращаться со мной так же, как со всеми.

– Сволочь. А ты – дура.

Илона снова усмехнулась:

– Ты что, ревнуешь?

– Вот еще! У нас в детдоме были такие, как ты. Знаешь, как мы их называли?

– Как?

– Шалавы.

Илона несколько секунд ничего не говорила, потом вздохнула и тихо произнесла: