Не-снегурочка

— … да, с документами все в порядке, — отчитался тихий голос из-за двери, — Проблемы? Да она сама готова его засадить после нашего разговора. В понедельник пишет заявление, его отстраняют в связи со следствием. На этот раз все по плану.

Наступила тишина. Я прижалась ближе к двери, прислушиваясь к происходящему за дверью. Сердце бешено колотилось о ребра. Пазл в мыслях сложился в единую картинку.

Ведьма решила прибрать к своим рукам Альянс. Подпевание на десятых ролях в совете директоров дамочку не устраивало. Она лидер по жизни. Привыкла получать все что захочет и дело стояло только за ценой. И ценой верховенства в совете директоров Альянса стала… Черт возьми…

В новогоднюю ночь решила убить двух зайцев одним выстрелом, а точнее одним весьма ядовитым флаконом. Заварзина отправить к праотцам, а Соколовского, как человека, имеющего наибольшие выгоды, а значит и мотив — за решетку.

Но в один момент идеальный план разрушаю… я. И «преступника» не оказывается на месте преступления. Но она упорно идет к цели. Подброшенный флакон, лист из блокнота… ее рук дело!

«На этот раз все по плану…» А сейчас в больном воспаленном мозгу гарпии появилась новая идея, которая как-то связана с вдовой Заварзина, которая получается как-то в этом замешана, «Эргономом» и… таинственным собеседником.

Но гарпия опять просчиталась. И опять в ее план влезаю я… Судьба будто решила поиздеваться над нами.

Я осторожно выскользнула из кабинки и, стараясь не шуметь, направилась к выходу.

— Поняла, — вновь раздалось настолько близко, что я неосознанно вздрогнула. — Уже иду.

Вместе со щелчком дверной ручки мое сердце в панике рухнуло в пятки. Руки похолодели. Путей незаметного отступления не было. Оставалось только рвануть со всех ног в сторону обеденного зала. Выяснять отношения прямо здесь и сейчас в безлюдном туалете, с человеком, который, скорее всего, совершил убийство у меня не было никакого желания.

Как раз в ту секунду, когда мегера приоткрыла дверь, я, еле удерживая равновесие на тонких шпильках, норовивших расползтись по идеально гладкому полу, рванула вперед по коридору. Мгновение ничего не происходило. У меня даже сложилось впечатление, что Виктория могла меня не узнать, но…

— Мерзкая сука!!! — разъяренный возглас настиг меня как раз на выходе в холл.

Я не отреагировала. Упорно мчалась вперед, по безлюдному холлу как раз навстречу… Соловьеву Эдуарду Борисовичу. Мужчина, облаченный в черный костюм, занял место как раз в дверях обеденного зала, и мое появление для него стало явно неожиданностью. Во-от черт! Из лап ведьмы меня вынесло прямиком к ее отцу. И это явно не предвещало ничего хорошего.

Стоило огромных усилий развернуться на каблуках и ринуться к лестнице.

— А ну стой! — очередной крик гарпии настиг меня на верхней ступени.

Толчок между лопаток… А следом земля резко ушла из-под ног. Зажмурившись, я замахала руками, подобно птице, в отчаянной попытке восстановить равновесие. На долю секунды время будто остановилось. Я ощущала тяжелое дыхание ведьмы за спиной, ее высокий голос резал слух…

Боль нахлынула внезапно. Резкая. Ослепляющая. Волнами расползалась от головы, по всему телу, заставляя хватать губами воздух и погружая сознание во тьму.

Глава 26

Ощущение реальности нахлынуло резко, будто кто-то включил пронзительно яркую лампочку прямо перед глазами, заставляя вздрогнуть от неожиданности. И тут же тело пронзила боль. Острая. Нестерпимая. Подавляющая.

Попытка разлепить веки проваливается с треском, пронизанная острыми иглами спазмов в висках. Перед глазами расплываются разноцветные круги, словно пятна бензина на воде.

Пересохшие губы едва раскрылись.

Вдох. В легкие ворвался едкий запах медикаментов. Еще вдох. В груди будто что-то щелкнуло и мгновенно отозвалось пронзительным писком в ушах. Что, черт возьми, произошло? Где я?!

— … нет угроз для жизни? — будто сквозь толщу воды, в сознание ворвался приглушенный тревожный голос Дмитрия.

Воспоминания яркими бликами картинок калейдоскопа обрушились на воспаленное болью сознание. Разговор. Вика. Побег. Лестница. Толчок в спину… Пронзительный писк вновь прозвучал в ушах, заставляя поморщиться, зажмуриться, принуждая расслабиться и не думать.

— Угроз нет. — Тем временем незнакомый и уверенный мужской голос отвечал спокойно, без эмоций. — Состояние стабильное.

Ох, боже мой! По всей вероятности, я в больнице. Лежу на койке под чутким присмотром датчика сердцебиения. Тогда понятно, откуда этот невыносимый писк. Сквозь немного приоткрытые веки, удавалось рассмотреть только белоснежный потолок. Можно сказать, это еще не наихудший исход событий. А ведь падение с лестницы могло закончиться совсем по-другому…

— Какие у нее травмы? Я могу ее увидеть? — Дмитрий не унимался.

— А кем вы, простите, приходитесь пострадавшей?

— Какое это имеет значение? — Голос прозвучал жестко.

— Вы знаете о понятии врачебная тайна? — Мужчина говорил все с тем же спокойствием. — Вы родственник? Супруг?

— Жених, — уверенно соврал Дмитрий, даже не задумавшись перед тем. — Она моя невеста.