Не-снегурочка

Горячая ладонь, едва касаясь, проскользила по нежной белоснежной коже и замерла на моей щеке. В его уставшем поникшем взгляде невозможно было узнать того привычного мне жесткого, деспотичного Дмитрия. Сейчас передо мной стоял совершенно незнакомый мужчина с израненной изломанной душой.

— Прости меня, — его тихий голос доносился до меня будто сквозь стену. — Я не должен был вмешиваться в твою жизнь. Не должен был вмешивать тебя во всю грязь, которая меня окружает и будет окружать. Прости. Я сделаю все, что в моих силах для твоего скорейшего выздоровления. И уйду. Если ты этого захочешь.

Захочу? Если я захочу…

В этот момент дверь с глухим щелчком распахнулась, отрезвляя от нахлынувших чувств. На пороге появился немолодой мужчина в белоснежном халате. Его сосредоточенный взгляд из-под квадратных очков был устремлен в картонную папку — по всей видимости, в историю моей болезни.

— Доброе утро! — доктор заговорил спокойным ровным без особого эмоционального окраса голосом. Дмитрий коротко кивнул в ответ. — Как вы себя чувствуете, Мария Викторовна? Есть головокружение? Тошнота? Провалы в памяти? Проблемы со зрением?

— Доброго утра. Нет, — я помотала головой ощущая, легкую пульсацию в висках, нарастающую усталость и тяжесть по всему телу. — Вроде бы, нет. Ночью было гораздо хуже…

— Это хорошие новости, — Мужчина сделал несколько отметок в бумагах. — Из-за множественных ушибов и сотрясения вам ночью ввели обезболивающее. А теперь давайте попробуем с вами подняться на ноги.

Дмитрий мягко подал мне ладонь. Я ухватилась, и он плавно привел меня в вертикальное положение. Внутри что-то щелкнуло, перед глазами поплыли разноцветные круги. Я пошатнулась.

— Легкое головокружение? — доктор сделал следующую запись.

— Да.

-. Сейчас за вами придет медсестра и сопроводит вас на обследования для подтверждения диагноза. Я к вам загляну с результатами. Дмитрий, можно вас на пару слов?

Мужчины вышли, а спустя считанные минуты за мной пришла улыбчивая молодая девушка в синей пижаме, которая сопроводила меня на обследования.

Чреда обследований начиная от забора крови и осмотром у окулиста, заканчивая томограммой заставили меня искренне поверить в то, что я практически здорова. Беготня по этажам под присмотром вечно щебечущей медсестры под силу только совершенно здоровому человеку. Из всех мимолетных разговоров удалось понять, что диагноз, поставленный при поступлении верный. И со слов все той же говорливой медсестры, если повезет к вечеру меня могут выписать.

Вернувшись в палату, Дмитрия я не обнаружила. Зато у меня, наконец, появился доступ к собственному телефону с тысячей непрочитанных сообщений от Ленки в духе «Знала же, что этот Соколовский до добра не доведет!!!»

И, конечно же, от матери начиная с «Почему вы так быстро сбежали?!» и «Как же тебе повезло!!!» до более трагичных и трогательных «Доченька, почему ты не отвечаешь?! Я еду в больницу!» Убедив всех в том, что мои травмы не опасны и что нет никакой необходимости нестись в больницу через весь город с многочисленными супчиками и кашками, я направилась в небольшую комнатку с душевой кабинкой и туалетом.

Страшно хотелось помыться и привести себя в порядок. Смыть с себя все страхи, все липкие ощущения тревоги, которые скопились внутри за прошедшие недели. Все кончено. Точка поставлена. Преступники будут наказаны. Осталось расставить все точки над “i” в собственном сердце.

Я включила воду в крохотной душевой кабинке и развернулась к зеркалу. Стекло отражало хрупкую бледную девушку, с синяками под глазами, со спутанными светлыми волосами в безликой посеревшей больничной пижаме. Незнакомку с рассеянным взглядом.

— Что же будет дальше? — собственный шепот показался невыносимо громким.

Воображение мгновенно нарисовало побег свободной независимой девушки Маши в, скажем, северную столицу в поисках «себя» и, конечно же, счастья. Новый дом, новая работа, новые знакомства, новая жизнь. Или остаться. И попробовать начать все с чистого листа здесь. Будто бы не было последних недель. Возможно ли это? Очень хотелось бы в это верить…

С тихим шелестом дверь позади меня распахнулась, обдавая прохладой чувствительную кожу, разгоряченную паром от теплой воды. Замков, по всей вероятности, в целях безопасности на дверях больниц не делали. Дмитрий. Появился, стоило только подумать о нем.

— Все в порядке, — я заговорила разворачиваясь, — к вечеру меня возможно выпишут…

Слова застряли в горле. Дыхание перехватило. Перед глазами стояла женщина в белой пижаме, медицинском чепце, ее рот и нос оказались скрыты под маской. Но глаза… Этот цепкий хищный разъяренный взгляд я бы узнала из тысячи.

— Чудно выглядишь!