Не соблазняй повесу

– О безжалостных корсарах, которые похищают мужчин, женщин и детей ради денег. Имеете ли вы представление... – Он прервал себя, потом продолжал с усмешкой: – Нет, ясно, что не имеете. Для вас корсары всего лишь сюжет для развлечения.

– А вы пожили бы в Торки хоть немного только вдвоем с отцом, который бы вас воспитывал в строгости, – запальчиво возразила Амелия, – тогда и узнали бы цену любому развлечению.

– А ваша мачеха? Разве она не была с вами? Амелия насторожилась. «Держи ухо востро».

– Долли и папа поженились лишь несколько лет назад. Сказать ли ему еще что-нибудь? Может, он тогда сообщит, почему спросил о мачехе? Или дать ему заведомо ложные сведения? В таком случае по его реакции можно догадаться, ищет ли он именно их Долли.

– Они с папой познакомились в Девоне, – сообщила она с беззаботной улыбкой. – В Англии Долли остановилась после своего путешествия по континенту, их корабль из Италии...

– Из Италии? – перебил ее Уинтер, явно удивленный. Внутри у Амелии все похолодело, но она старалась говорить самым беспечным тоном.

– Из Флоренции, если память мне не изменяет. Долли посетила много разных мест после того, как умер ее муж-американец. Побывала в Испании, в Италии...

– Во время войны? – снова перебил майор, высоко подняв брови.

Ну вот опять! Не мастерица она сочинять как подобает, И не стоит сообщать ему, что Долли приехала в Англию после войны, это будет совпадать с тем временем, когда, если судить по заметкам майора, Дороти Смит покинула Францию.

– Ох нет... то есть она была в Италии в конце войны, но перед этим... нет, насчет Испании я могу ошибаться. Это могла быть Греция. Я не уверена. – Амелия пожала плечами; – Я не очень хорошо разбираюсь во всех этих странах; а вы?

– Я в них разбираюсь, ведь это моя работа.

– О, разумеется. – Она заставила себя рассмеяться. – Вы много путешествуете? И были в Триполи, если вам пришлось иметь дело с берберийскими пиратами, – она подняла на него глаза, надеясь, что выражение у них игривое, – если, конечно, сами не были пиратом!

Она легко могла представить его себе в этой роли. Черные волосы развеваются по ветру, из одного уха свисает блестящее золотое кольцо, грудь открыта... «Прекрати. Ты должна определить, правда ли, что он приехал сюда для участия в каких-то переговорах».

– Я не был в Триполи с Декейтером, я тогда только еще стал гардемарином. Но я был в Триполи в следующем году с О’Банноном и участвовал в переходе через пустыню в Дерну.

Он сопровождал отважного О’Баннона? Она не могла этому поверить! Она танцует с человеком, который побывал в форте Дерна, мог освобождать рабов и даже войти в гарем.

Да провались он, не было ничего подобного! Он просто лжет.

– Но ведь вы тогда были еще мальчиком.

– В семнадцать лет ты скорее мужчина, чем мальчик.

Амелия не могла скрыть удивления.

– В таком случае сейчас вам...

– Сейчас я уже совсем взрослый, – сухо произнес он. – Мне скоро тридцать.

– Вам не дашь тридцати.

– И тем не менее это так, – произнес он странно рокочущим голосом, который возбудил Амелию сильнее, чем звуки вальса. – А если вы не верите, что я был в Дерне, могу поведать вам некоторые подробности.

Любопытство Амелии боролось с благоразумием, и первое победило.

– Какие же?

– Нас было сотни четыре. Арабская кавалерия, греки, торговцы и горсточка американских офицеров флота и морских пехотинцев. Нам понадобилось пятьдесят дней, чтобы пересечь пустыню. Хамсинские ветры создавали песчаные бури, во время которых мы не видели солнца даже в полдень. Когда у нас кончились съестные припасы, арабы зарезали нескольких вьючных верблюдов, и мы ели их мясо до тех пор, пока не добрались до наших вспомогательных судов, которые ожидали нас у берега неподалеку от Дерны.

– Вы ели верблюжатину? – спросила Амелия, которую очаровал рассказ Уинтера.

– Вынуждены были есть, ведь мы страдали от голода.

– И все же вы и ваши товарищи захватили крепость и вынудили город сдаться менее чем, через два часа, – сказала Амелия, прерывисто дыша.

Уинтер на миг даже застыл на месте и поднял одну бровь.

– А вы, оказывается, очень внимательно читали газеты. Ох, опять она попалась!

– О да, я улавливала все до мелочей, – произнесла она небрежно. – Особенно хорошо помню историю о сабле-марципане.

Взгляд его снова стал пренебрежительным.

– Вы имели в виду саблю мамелюка?

– Мамелюка? – Она бросила на майора недоумевающий взгляд, но ей пришлось придержать язык, чтобы не задать вопрос о необычной сабле у него в комнате. – Разве вам не давали американские марципаны, по форме похожие на саблю?

– Нет, то была настоящая сабля, – ответил он и добавил покровительственно: – У нее имеется клинок и все прочее, как и полагается. Если хотите, я как-нибудь при случае покажу вам свою.

Амелии хотелось дать ему резкий отпор за его снисходительный тон... и расцеловать его за предложение показать саблю. Негодяй прекрасно знает, чем можно увлечь леди с авантюрной жилкой.

– Вы всюду берете ее с собой? – спросила она, стараясь говорить не слишком возбужденно. – На случай, если потребуется применить силу, чтобы покорить врага?