(Не)согласная невеста

– Маленькая дрянь, – прохрипел он. – Попала. Ничего, я сейчас зарасту, посмотрим, кто победит…

– Не шевелись или проткну! – выкрикнула я, испугавшись собственной смелости. Никогда прежде не приходилось держать на острие живого человека, пусть и не совсем… человека.

Позади донесся жалобный голос Шаторье:

– Господин!

Я покосилась, но успела лишь увидеть мелькнувшую ногу в сумраке проточины. Стражей тоже не оказалось, только Катрина с грозным лицом и черными, какими-то светящимися этой чернотой глазами.

Она направилась ко мне, и почему-то спина как-то взмокла от этого. В этот же момент рядом рухнула огромная туша. Дракон зарычал, быстро уменьшаясь и превращаясь в человека, нагого и прекрасного, как само пламя.

Цапнув какую-то тряпку, видимо остатки стража, он повязал ее на бедрах, от чего стал казаться еще привлекательней, как лесное божество. Приблизившись, отодвинул меня за спину и наклонился над сумеречным, занеся кулак для удара.

– Видишь? – процедил Тиаран. – Это последнее, что ты увидишь, тварь.

– Не спешите, ваше высочество, – раздался холодный голос Катрины справа от меня и я вздрогнула. – Понимаю ваше негодование. Но я бы предпочла забрать его домой и разобраться по нашим правилам.

Таиран нехотя опустил кулак и покосился на Катрину с недоверием, зато сумеречный побледнел еще сильнее, насколько позволяет его и без того бледное лицо.

– Дракон, лучше убей, – попросил он сипло.

На губах Катрины появилась едва заметная, ледяная улыбка, и этот лед мог бы заморозить целое озеро. Она окинула сумеречного таким взглядом, от которого стало страшно. По-настоящему страшно.

Тиаран спросил, все еще готовый влепить кулак в лицо сумеречному:

– Кто вы такая?

Я ответила за нее быстрее, чем сообразила, что слишком тороплюсь и вообще-то самой интересно понять, что и кто за всем этим стоит:

– Это Катрина Жанжори, одна из учениц пансиона. Моя соседка.

Она бросила на меня короткий взгляд, такой же сдержанный, каким взирала в зеркало все предыдущие дни и произнесла:

– Ты почти права. Почти Катрина. Почти Жанжори. Во всяком случае, в вашем мире меня знают так. Так и оставим для удобства. Просто отдайте мне этого заблудшего сумеречника.

Мы с Тиараном переглянулись. Вся эта таинственность слишком надоела, хотелось прояснений, хотелось, наконец, понять, что все это значит, почему вдруг сумрак возжелал хлынуть в мир, и кто такая Катрина.

Видимо, дракону тоже, он проговорил:

– Не раньше, чем вы объясните все.

Катрина хлестнула взглядом по сумеречнику, тот вжался в землю и простонал:

– Не отдавайте меня ей. Это Катарсия…

– Катарсия? – переспросил дракон.

Она выдохнула, нос едва заметно и недовольно сморщился.

– Что ж, хорошо. Я поясню. Сумеречный прав. Я Катарсия. Правая рука хозяина сумрака, его жена и спутница. В нашем мире тоже есть свои устои и порядки. Двести лет назад один из ваших магов совершил вопиющую глупость, создал проточины, через которые два мира, которые не должны пересекаться, пересеклись. Баланс был нарушен. У нас все устроено несколько иначе, и Некоторые наши сумеречники вообразили, что могут поработить ваш мир, и стать в нем полноправными хозяевами.

Я охнула, а Тиаран снова сжал пальцы, словно прикидывая, может все же ударить сумеречника, а Катрина или лучше Катарсия, продолжила:

– Глупые. Им невдомек, что свет и тени должны существовать оба. Если исчезнет одно, другое потеряет смысл. Когда наши сумеречники стали проникать в ваш мир, я отправилась следом, чтобы найти всех. Нужно было привести всех к проточине и разом всех отправить домой. Прости Валенсия, что тебе пришлось столько вытерпеть. Но, как понимаешь, это на наше общее благо.

Я таращилась то на нее, то на сумеречника, который обреченно опустил взгляд, то на Тиарана. Все нестыковки, все пробелы постепенно складывались в целостную картину. Значит, когда-то давно, было предсказано, что сумрак попытается хлынуть в наш мир, что появлюсь я, девушка, чья сила будет способна открыть эти врата нараспашку, либо запереть их совсем.

– Выходит, – продолжила я вслух, – ваши сумеречники устроили бунт и пожелали захватить власть здесь?

– Верно, – согласилась она.

– Это они выкрали наследного принца, – стала дальше говорить я, все больше осознавая масштаб катастрофы, которую удалось предотвратить, – они наложили магическую печать сумрака на всех, кто мог бы как-то противостоять им. И принялись копить магию, чтобы в решающий момент ударить и распахнуть проточины по всей Алмории. И копили они это самым гнусным образом – опустошали тех, кто нуждается в доверии и защите. Крали магию у девушек!

От этой мысли меня буквально прошибло, от праведного гнева затряслись руки, вновь захотелось поднять меч на этого сумеречника.

Катрина кивнула.

– Именно. А дракон де Фламер, который по наследству должен был охранять проточины, быдл в заточении все это время. Они тем временем понемногу подкапливали силы и вытаскивали сумеречников, то одного, то двух из проточин. Но твоя мощь, Валенсия, сотворила бы настоящее вторжение.

От ее слов меня затрясло, с трудом удалось унять дрожь.