Не сотвори себе кумира

Призы эти существуют не только в большом спорте, но и в массовом. В нем-то и произошло событие, о котором благодаря футбольному арбитру В. Збандуту в июне 1967 года промелькнуло коротенькое сообщение в спортивной прессе. Московский спортивный клуб «Луч» выступает в футбольном первенстве столицы по третьей группе семью командами. И когда игры проходят на поле этого клуба, специальное жюри определяет лучшего игрока в каждой из семи команд «Луча». Всем им вручаются памятные призы. В июне 1967 года команды клуба «Луч» принимали на своем поле футболистов завода «Красный богатырь», и в мачте первых юношеских команд «Луч» победил со счетом 4:0. Приз лучшего игрока был присужден 16-летнему нападающему Володе Уханову. Но Володя попросил передать его вратарю команды соперников, который, несмотря на поражение с крупным счетом, сыграл в этом матче, по его мнению, лучше всех.

Читая эту заметку, я невольно вспомнил о знаменитом боксере Сергее Щербакове или, вернее, увидел в поступке 16-летнего Володи Уханова сходство с тем, как поступил двадцатью годами ранее, в 1948 году, Сергей Щербаков, выступая на чемпионате страны против Ильи Давыдова. Впрочем, передам слово очевидцу этого поединка публицисту И. Бару (нередко обращающемуся, кстати, к теме спорта):

«Когда они перед гонгом сошлись для рукопожатия на середине ринга, Давыдов, наклонившись, что-то проговорил, Щербаков в ответ улыбнулся. Черт возьми, что все это означало? Уже после боя Сергей рассказывал, что Давыдов произнес всего три весьма тривиальных слова: «Пусть победит сильнейший», и это насторожило: наверно, крепко подготовлен и настроен решительно, а заодно, так сказать, для вящего психологического эффекта, хочет дать это понять и Щербакову...

Первая же стремительная, слишком, пожалуй, стремительная атака Давыдова была встречена ударом справа, вразрез, выбившим его за канаты. Он с трудом поднялся на ноги, выбрался на ринг, и новый удар кинул его в нокдаун. Три нокдауна выдержал Давыдов в первом раунде и еще несколько во втором и третьем. Надо бы, конечно, было судье прекратить бой, или секундантам в знак сдачи выбросить полотенце, но они почему-то этого не сделали, а сделал, в сущности, сам Сергей. Под конец боя он почти не бил, лишь имитировал удары, чуть касаясь перчатками соперника. И Давыдов выстоял. Но не потому лишь, что его миловали, нет. Понимал ли Давыдов, что происходит, я не знаю, но он упрямо искал Щербакова, не находил, промахивался и все же шел вслепую на сближение. «Могучий организм», — сказал я потом Щербакову. «Могучий характер», — поправил он. Это в его устах было наивысшее признание человеческих достоинств».

Правомерна ли, однако, аналогия между хорошо продуманным решением заслуженного мастера спорта Сергея Щербакова и совершенно импульсивным поступком 16-летнего футболиста Володи Уханова? Между отказом опытного турнирного бойца от выигрыша важной встречи нокаутом, дабы уберечь соперника от тяжелой травмы, и порывистой просьбой юноши передать присужденный ему приз лучшего игрока другому? Полагаю, что общее, родственное тут есть — чистосердечие, благородство. Дело ведь не в масштабах спортивной борьбы и не в искусстве ее ведения: с этической точки зрения все спортивные соревнования совершенно равны — от Олимпийских игр до первенства какой-нибудь далекой таежной сельской школы. И в моральном, этическом плане спортсмена-боксера можно сравнить со спортсменом-футболистом. Ведь в данном случае сопоставляются не результаты бокса и футбола, а человеческие поступки, которые имеют свою меру, одинаковую для всех.

Если бы Сергей Щербаков, презрев ошибку рефери, увлекшегося созерцанием боя, а заодно и жестокосердие секундантов соперника, послал его в нокаут, правила бокса были бы формально соблюдены. И никто бы победителя ни в чем не упрекнул. Да и публика в зале, как это обычно бывает, встретила бы нокаут аплодисментами. Должное впечатление он произвел бы, конечно, и на того, кому предстояла встреча со Щербаковым в следующем бою. Нокаут ведь не шутка. Тот, кто в нем добывал, на год лишается права участвовать в соревнованиях. Да и по истечении года может быть допущен к боям лишь по решению врачебной комиссии.