Не спасай меня

Я с удивлением окинула взглядом совершенно чистый прибранный сад. Во сколько же прибыла клининговая компания? Они убирали с ночи до утра? Окна в комнату были закрыты, поэтому я не слышала постороннего шума. Стас совсем не спал? Теперь будет дрыхнуть целый день, чем, конечно, удивит вернувшуюся домой бабулю.

Я накинула халат и вышла из комнаты. Осторожно прокралась к библиотеке, приоткрыла дверь и заглянула. Миша сидел за роялем и с увлечением играл на нем, бабушка, облокотившись, с задумчивым видом смотрела в одну точку. Матвеев первым заметил меня. Брякнув по клавишам, перестал играть и принялся смотреть в мою сторону, при этом как-то непривычно и смущенно улыбаясь. Бабуля проследила за его взглядом и тоже обернулась.

– Ульянушка! – воскликнула она. – Доброе утро! Мы тебя разбудили?

– Это чудесный будильник, – честно сказала я. – Миша, очень красиво!

– Спасибо, – коротко отозвался парень.

– А Стаса и Ангелину из пушки не поднимешь, – укоризненно покачала головой бабуля.

– Сегодня вы что-то рано, – проговорила я, шоркая глазами.

– Встретила Мишу недалеко от нашего дома. Видимо, как раз направлялся к нам… – сообщила ба. Я взглянула на Матвеева, тот только пожал плечами. С взлохмаченными волосами, в мятой белой рубашке, несколько пуговиц расстегнуто, на груди видна татуировка… – Да, решили пораньше… И уже, кстати, скоро закончим. А Мишенька как чувствовал, что я домой вернулась.

– Вы были в отъезде? – вполне искренне поинтересовался Миша. Тоже тот еще врун! Как мне у них этому научиться?

– Ладно, занимайтесь, – проговорила я, выходя из библиотеки.

Значит, Миша попался бабуле по пути в дом. «А еще он голоден!» – заботливо подсказал мне внутренний голос.

Пока Матвеев снова не принялся играть, а бабуля петь, я прислушалась. На этаже было тихо. Ангелина и Стас, разумеется, еще спят. Я спустилась на первый этаж и вприпрыжку помчалась на кухню, собираясь сообразить какой-нибудь завтрак для Миши. Каково же было мое удивление, когда я обнаружила там Веру Кирилловну. Женщина возилась у плиты, негромко работал телевизор, из открытого окна доносилось пение птиц…

– Вы дома? – воскликнула я.

– Как же! Дома. Где мне еще быть? Ведь Алла Константиновна уже вернулась… – обернувшись ко мне, улыбнулась Вера Кирилловна. – Доброе утро, Ульяна.

– Доброе! – Я почему-то смутилась. – Думала, у вас отгул…

– А кормить такую ораву кто будет?

Будто не было вчера вечеринки с диджеем, фейерверками и танцами на барной стоке… В духовке румянились пышные булочки.

– А ты чего так рано вскочила? – посмотрела на меня Вера Кирилловна.

– Есть очень хочу! – проговорила я.

– Что ж, булочки как раз поспели, – проговорила Вера Кирилловна, доставая из духовки противень с ароматной выпечкой. – Прошу!

Пока женщина отвернулась, я принялась поспешно накладывать в большую тарелку булки. Много булок. Внезапно Вера Кирилловна оглянулась и ахнула:

– Куда ж тебе столько?

– Говорю же, что есть очень-очень хочу, – промямлила я и добавила еще парочку. – Одной чашкой кофе здесь не обойдешься.

Произнесла это с невозмутимым лицом, направляясь к кофеварке. Вера Кирилловна продолжала с подозрительностью следить за мной.

– Ешь, как за двоих. Все в порядке? – спросила она, пока я возилась с кофемашиной.

– Ага! Не мешает немножечко поправиться, – беспечно заявила я, чувствуя, как под волосами от вранья пылают уши.

Переложила все это на широкий поднос и с трудом его подхватила.

– Ну… – Я посмотрела на Веру Кирилловну и широко улыбнулась. – Как говорится, приятного мне аппетита! Тут и за папу, и за маму, и за бабушку…

Пока готовила кофе, слышала, как Миша уже прощается с бабулей. Я поднялась в свою комнату и обнаружила там Матвеева. На кровати – его немногочисленные вещи, разложенные стопкой. Увидев это, чуть не выронила из рук поднос.

– Все-таки уже уезжаешь? – упавшим голосом спросила я.

Миша обернулся и задумчиво посмотрел на меня. Откашлялся.

– Да. Я предупредил твою бабушку, что наши занятия подходят к концу… Завтра последнее.

– А я тут булочки, кофе принесла… – проговорила я. – И куда ты?

– У меня есть одно незаконченное дело. Думаю, пора его закончить, – вздохнул Миша. – И попытаться вернуться к привычной жизни. Хотя это вряд ли уже получится… Но пока я давал уроки твоей бабушке, понял, как сильно скучаю по музыке. Осталось только купить билет.

Я поставила поднос на кровать, а сама присела на диванчик.

– Где сегодня ночевал?

– На диком пляже. Под звездами, – улыбнулся Миша, – было время подумать.

Я слабо улыбнулась в ответ. Миша, заметив смену моего настроения, виновато произнес:

– Прости, я правда не могу здесь отсиживаться как последний трус. Прошло достаточно времени, чтобы все более или менее улеглось, теперь мой ход. Я не могу оставить одного дорогого мне человека.

– Надеюсь, это не твоя девушка? – спросила я.

– У меня нет моей девушки, – нахмурившись, ответил Миша. – Вернее, есть та, которая мне нравится, но она ничья. Не могу претендовать на нее. Не имею права.

Матвеев подошел ко мне, присел рядом, обнял и проговорил:

– Я на тумбочке оставил деньги, которые Алла Константиновна давала мне за занятия.