Не спорьте с призраком

– Ты хочешь оставить всё это себе? – догадался папа.

Виолетта заулыбалась шире.

– Ну да… Куклы и красивые платьица – это же для девочек, а не для взрослых!

Озадаченный папа присел на край кровати и посадил Виолетту себе на колени.

– Ты понимаешь, что любая из этих игрушек стоит целое состояние? Это настоящая старина, музейные вещи… – Он обратился к маме. – Если продать несколько, мы могли бы возместить все траты на ремонт… И даже крышу перекрыть!

– Ну уж нет! – возмутилась Виолетта. – Вы не можете это забрать. Это всё моё!

– Лучше бы ты тут ничего не трогала, – вмешалась мама. – Ещё сломаешь…

– Предлагаю тебе обмен, Виолетта, – сказал папа. – За каждую из этих кукол ты получишь Барби. В следующее воскресенье мы вместе выберем их в супермаркете.

Виолетта зашмыгала носом. Вид у неё стал такой несчастный, что даже мне стало её жаль.

– Но можно мне оставить хотя бы Маргариту? – спросила она печально.

Папа взглянул на жалкую калеку без волос и без глаз.

– Конечно, дорогая. Она останется у тебя!

– Скажи, Кирил, – воскликнула мама, – я правильно поняла, что эта комната стала причиной вашей ссоры?

– Ну… Да… Хотя…

– Вы не смогли её поделить?

– Не совсем. Но…

Удар локтем под ребра заставил меня замолчать, и Виолетта ответила вместо меня:

– Да, мамочка!

– Тогда я знаю, как вас помирить. С этого момента никто сюда больше не войдёт. В музее не играют! Здесь всё такое ценное… Нельзя, чтобы вы ненароком что-нибудь сломали.

Нас выпроводили на лестницу. Папа запер странную комнату. У меня просто сердце кровью обливалось, когда он придвинул шкаф на место и забрал ролики. Розовая комната словно перестала существовать. Словно это гнёздышко с куклами, подушечками, кружевами, обоями в букетиках, лампами в пышных абажурах снова погрузилось во тьму забвения…

– Однако интересно, почему там окно замуровано… – пробормотал папа, спускаясь в гостиную.

– Ну вот, думаю, всё улажено, – сказала мама. – Кирил, Виолетта, надеюсь, теперь вы будете вести себя как нормальные люди. Я хочу доверять вам. Вы же понимаете, что мне нужно спокойно работать и быть уверенной, что дома всё в порядке?

Она повернулась к моей сестре.

– Ты должна мне пообещать, что будешь слушаться старшего брата и не артачиться каждый раз, когда он тебе что-то говорит…

Виолетта выглядела просто ангелочком.

– Да, мамочка!

– А ты, Кирил, знай меру! Не надо заставлять сестру маршировать из-под палки, надо быть добрее и терпеливее. Я же знаю, что ты можешь!

Я кивнул.

– Да… Мама…

– Отлично! Теперь обнимитесь и прекратите это глупое соперничество!

Виолетта с улыбкой направилась ко мне. На мгновение мне почудилось, что, лишившись розовой комнаты, моя сестра стала прежней.

Встав на цыпочки, она обняла меня за шею, приблизила губы к моему уху и между двумя поцелуями прошептала:

– Ты мне за это дорого заплатишь, негодяй!

И убежала вприпрыжку, всё ещё улыбаясь.

– Ну, ты доволен? – спросила мама. – Теперь ты убедился, что твоя сестра вовсе не чудовище!

Глава 12. На помощь! Сестра меня убьёт!

В темноте светящиеся цифры на будильнике показывали полночь. Я никак не мог заснуть, всё вертелся с боку на бок в кровати. События сегодняшнего дня не давали мне покоя, в голове тянулась целая вереница вопросов, на которые у меня не было ответов.

Что произошло с Виолеттой? Почему она стала такой злобной? Как убедить маму с папой, что она изменилась? Почему в розовой комнате нет окна, почему она закрыта? Кто же там жил? Эмма? Что там стучало внутри, почему стук прекратился, когда мы открыли дверь? Как всё это связано с моей сестрой?

Вопросы кишели, словно червяки.

И один из них пугал меня больше всего: что будет завтра? Я опять вспомнил угрозу Виолетты, от которой просто дрожь пробирала: «Ты мне за это заплатишь, негодяй!»

Завтра…

При этой мысли я заскрежетал зубами.

Завтра я окажусь в её власти!

А родители ничего не видят, ничего не понимают, они уверены, что это я во всём виноват…

Что же мне делать? Что же мне делать-то?

А если сбежать? Если я потихоньку выйду из виллы, прокрадусь через сад и убегу… Например, к Дико?

Неплохо бы… Только я не знаю, где она живёт.

Но я всё равно убегу. Переночую под открытым небом. Самое главное, что завтра утром меня здесь уже не будет. Пусть родители сами разбираются с Виолеттой как хотят, а на меня не рассчитывают!

Я тихонько встал и оделся. И тут:

Тук-тук-тук…

Я чуть не заорал. Папа запер розовую комнату, и стук возобновился!

Тук-тук-тук…

Но… Звук раздавался не оттуда: он был здесь. Рядом со мной!

Кто-то стучался ко мне в комнату!

Дверь медленно отворилась. В проёме стояла Виолетта в длинной ночной рубашке, свет из коридора обрисовывал её хрупкую фигурку.

Распущенные волосы делали её пугающе похожей на Эмму. Она странно улыбалась. Зловеще.

– Что, братец, хочешь нас бросить? – произнесла она голосом, совсем не похожим на её собственный.

В руке у неё было что-то блестящее. У меня мороз пробежал по коже.

– Ты испугался моей игрушки, Кирил? Красивая, правда? Блестит… Это большой кухонный нож. Таким режут мясо. Скоро он станет красным. Весь станет красным, как будто им резали мясо!