Не ссорьтесь, девочки!

— Ой, забыла… Так?

Она пытается восстановить последовательность действий. Миша безнадежно машет рукой. Нонна роется в сумке, достает «чупа-чупс» и протягивает сыну Миша усмехается, берет конфету и вдруг порывисто целует мать в макушку. Как ему жалко ее! А помочь он не может. Не знает как.

Ежевечерним Нонкиным занятием стал просмотр объявлений о найме на работу Заинтересовавшие ее предложения она подчеркивает желтым фломастером, обводит шариковой ручкой или карандашом — в зависимости от профессионального или финансового интереса. Араксия Александровна, как правило, обитающая возле телевизора, сегодня устроилась на кухне и раскладывает бесконечный пасьянс. Неожиданно, зашуршав газетой, Нонна воскликнула:

— О! Какая прелесть!

Араксия Александровна, не отрываясь от пасьянса, подняла крутую кавказскую бровь, а дочь прочла:

— «Эротический журнал для мужчин ищет кандидатуру на замещение должности главного редактора…» Ну-ну. Хомяков — козел!

— Так бы твоя подруга Юлия сказала, а вам, Нонна Владимировна, негоже.

Нонна, оставив реплику матери без внимания, набирает номер телефона. Откашлявшись, томно закатывает глаза и практически кладет на стол роскошный бюст, то имитируя сутулость и по-старушечьи выдвигая челюсть, то принимая вид партийной чиновницы с замершим, устремленным в пространство взглядом. Араксия Александровна вздымает уже обе брови — высшая степень осуждения армянской мамы. Наконец Хомяков поднимает трубку. И Нонна, выбрав нужный образ, умело имитирует голос Татьяны Дорониной:

— Миленький, это журнал «Только для мужчин»?

— Да…

— Мне много о вас рассказывали, голубчик… О вашем… хм… журнале…

— Да? Интересно, кто?

Нонна старается быть загадочной:

— Говорят, говорят…

Хомяков самодовольно шлепает губами:

— Да, наше издание набирает обороты.

— У вас свободно место главного редактора? — Увы, очень тяжело с профессионалами…

— А что, голубчик? Текучесть кадров?

— Очень большая текучесть.

— Щедрее надо быть, миленький, и люди к вам потянутся.

— Мы хорошо платим.

— А говорят, мало вы, голубчик, платите. Ох, мало… И недоплачиваете частенько…

— Кто говорит?!

— По городу слухи ползут.

— Мало ли что наплетут недоброжелатели!

И Нонна не выдерживает. Обычным своим голосом она кричит в трубку:

— А еще говорят, что вы чмо и идиот.

Она бросает трубку и заливается смехом.

— Ну детский сад! Детский сад имени Клары Цеткин! И зачем тебе в театр? У тебя вся жизнь — театр одного актера: сама придумываешь, сама ставишь, сама играешь, — осуждает мать.

А Нонна перемешивает карты на столе. Араксия Александровна легко бьет ее по руке, как маленькую девочку:

— Не делай так никогда. Карты уважение любят.

Нонна встает, кланяется в пояс и снова садится.

— Извиняйте, карты! Посмотри-ка ты мне, мама, расклад на перспективу. Найду ли я работу хорошую?

— Копеечку на стол! — приказывает Араксия Александровна.

Нонна берет с полки стеклянную банку с мелочью, вылавливает оттуда десять копеек и кладет на край стола. Араксия Александровна принимается за гадание, а Нонна продолжает листать газету.

— А вот это уже интересно. «Объявляется конкурс на лучший рекламный проект для табачной фабрики.» Явка завтра в одиннадцать утра… Ну, что там?

— Любовь откуда-то выплыла, — недоумевает мать.

— Мама, я тебя про работу спрашивала.

— Сама посмотри. Вон, любовная карта. Видишь? И вот здесь в сочетании… Романтический и тайный поклонник на далекую перспективу.

Нонна профессиональным взглядом оглядывает карточный расклад.

— Да, действительно. Чушь какая-то!

И Нонна вновь смешивает карты.

— Ерунда все это.

_____

У Валентины были красивые ноги, хоть ей перевалило уже за сорок. К этим годам ноги и большой жизненный опыт были единственным ее капиталом. Поэтому она цепко держалась за место генерального менеджера в крупной табачной компании и строила планы на будущее. Валентина была хитра, ухватиста и сметлива. Все это вместе походило на ум, целиком заменяя отсутствие образования. Именно она подкинула иностранному владельцу фирмы замечательную идею попробовать запустить нетрадиционную рекламную акцию новой марки сигарет. Поль покосился на ее ноги и согласился.

И вот во внушительных размеров конференц-зал табачной фабрики пришли человек двадцать — все, кто откликнулся на размещенные объявления. Не густо, да ладно. Посмотрим, что можно вылепить. Поль намекал на повышение, возможно, на перевод в главный офис на солнечном берегу Атлантики.

Нонне менеджер табачной фирмы напомнила институтскую преподавательницу по сценической речи или проповедницу религиозной секты, куда однажды совершенно случайно их с подругами задуло попутным ветром. У женщины был ровный, хорошо поставленный голос, нарочито доброжелательная улыбка, призванная означать — я одинаково люблю вас всех, дети мои. И где их этому учат? Рядом с ней несколько стендов с изображением сигаретной пачки — в профиль, фас и в разрезе. Подозрительные графики динамики раковых заболеваний и разные варианты продвигаемой на рынок марки сигарет — легкие, средние, крепкие.