Не ставшая жертвой

— Но в этом случае тебе придется похоронить «Кирпича» и «Гаврилу», — усмехнулся Петрович, — что же ты, братец, не оставил им не единого шанса?

Замечание было вполне справедливым, заставив молодого недотепу поперхнуться и замолчать, не высказывая более вслух своих сексуальных фантазий. Дальше продолжили искать плюсы и минусы в расставленной ими ловушке, и убедившись, что все сделано правильно, бандиты стали ложиться спать, поскольку время приближалось к полуночи. Перед тем, как всем «отрубиться» старший группы определил, кто первый заступит на смену:

— «Башкан», поскольку, ты здесь самый болтливый, ты первый встанешь на вахту. Твой срок будет не два часа, как у всех остальных, а целых три.

— Но, почему? — удивился тот такой чудовищной несправедливости.

— Это штраф за твою разговорчивость, — выдал свое заключение суровый Петрович, дополнив его «заезженной» поговоркой, — «болтун — находка для шпиона». Запомни это и старайся побольше держать язык за зубами, а то рано, или поздно, тебе его, точно, подрежут.

Немного поворчав, молодой преступник заступил на вверенный ему пост, а остальные, расположившись по кругу костра, сломленные усталостью, тут же уснули.

Глава XXIV Жестокая битва

Мария проспала не более трех часов. Ей снился сон, как она вместе со своим возлюбленным Иваном отрыла его тайник с золотом, и они отправились тратить вырученные от его продажи деньги на теплый берег Черного моря. Они наслаждались ласкающими лучами осеннего солнца, купаясь в лазурных водах прибрежного акватория. Казалось бы, ничто не сможет омрачить их несказанного счастья. Но, вдруг, над небом стали сгущаться густые темно-синие тучи, погружая мир в полнейший мрак и ненастье. Из окутавшей прибрежную полосу темноты внезапно появился грозный Борисов, который, жутко хохоча, приговаривал:

— Ты уже все проспала. Я убил твоего Ваню.

Обливаясь холодным потом, девушка открыла глаза, не сразу сообразив, где же она находится. Из груди ее готов был вырваться крик отчаяния, но она инстинктивно зажала рот своими руками, предотвратив таким образом свое нежелательное быстрое рассекречивание. Через несколько минут, сбросив с себя остатки крепкого сна, она вспомнила все, что с ней в последнее время случилось. Вглядевшись вперед, Вихрева ясно определила, что возле костра сидит один повернувшейся к ней спиной человек. «Где же все остальные? — промелькнула в ее голове тревожная мысль и, продолжая размышлять, снова подумала, — Неужели готовят мне какую-нибудь очередную мерзкую пакость?»

Закравшиеся сомнения не давали Марии покоя, и она решила немного приблизиться, чтобы развеять свои подозрения. Стараясь создавать, как можно менее шума, она, отжавшись от земли, оказалась на кулаках и концах носков своих армейских ботинок. Так, как принято говорить: «на четырех костях», она стала медленно приближаться к ночному «лежбищу» жестоких разбойников. Автоматы она оставила на квадр-цикле, при ней находились только: полюбившаяся ей снайперская винтовка, закрепленная на спине, пистолет — в кобуре, складной ножик и финка-клинок «Кирпича», захваченный ею в качестве боевого трофея. Его она сжимала в правой руке, готовая пустить в ход в любую минуту.

Приблизившись к биваку, она с удовлетвореньем отметила, что один сидит на «часах», а остальные развалились тут же, забывшись глубоким сном. Оказавшись от дежурного на расстоянии, не превышающим каких-то двух метров, Маша, передвигая руку, опустила ее на сухую ветку, которая обломившись издала своеобразный хрустящий треск.

Услышав позади себя шум, «Башкан» стал медленно поворачивать вправо голову, чтобы посмотреть, что явилось причиной этого звука. В данном случае все решали доли секунды. Мария, поняв, что уже обнаружена, резким движением поджала под себя обе ноги и, оттолкнувшись от земли всеми четырьмя своими конечностями, повторив нападение черной пантеры, словно ужасная тень выскочила из темноты. Одного прыжка ей оказалось достаточно, чтобы оказаться возле врага. Увидев его юное, почти еще детское, но довольно большое, лицо, она успела подумать: «Какой еще молодой, а ведь мог бы жить, если бы не связался с этой шайкой лесных моральных „уродов“». Однако, эта мысль не помешала ей нанести не менее пяти ударов ножом в шею этого незадачливого юнца, желавшего ей смерти ничуть не меньше, а возможно даже и больше.