Не ставшая жертвой

— Глядите тут, не перестарайтесь, — зло пробурчал Борисов, — он мне нужен живой. Я еще не все успел выяснить о цели его прибытия в наши места. Так, с этим ладно. Идите спать, но сначала разбудите «Большого», и пусть он заступает в пыточной на дежурство. Я тоже пойду отдыхать. Чувствую — завтра у нас будет веселый денек.

«Либо же наоборот, все прояснится», — подумал он уже про себя и направился прочь из «камеры пыток». Зайдя в дом, они вместе с Шульц немного перекусили и тут же отправились спать, на этот раз, уже в одну комнату. Около часа ночи, когда на удалении десяти километров происходила жестокая бойня, он внезапно проснулся и, вскочив, присел на кровати. Бесцеремонно растолкав свою преданную подругу, он, обливаясь холодным потом, спросил:

— Ты ничего, сейчас, не слыхала?

— А, что я должна была слышать? — удивилась не до конца еще проснувшаяся обрусевшая немка.

— Как-будто где-то стреляют?

— Нет, я ничего такого не слышала. Наверное, тебе просто приснился кошмар? — высказала девушка свое мнение, желая поскорее избавить избранника от навязчивых мыслей и продолжить прерванный, так необходимый ей, сон.

— Может быть. Может быть, — задумчиво пробурчал атаман, но уснуть в эту ночь он уже так и не смог.

Лежа в кровати, он задумчиво размышлял: «Кто же все-таки эти „гниды“: „засланцы“, или все же случайные люди, но просто хорошо подготовленные?» Эта мысль не давала Виктору Павловичу покоя, и не позволяла уйти в мир иллюзий и сновидений. Он долгое время ворочался из стороны в сторону, пока ему это не надоело. Он решил: «Раз все равно не спится, надо сходить и побеседовать с пленником. Он, скорее всего, уже „вернулся“ в сознание и способен дать мне ответ на все интересующие вопросы? Наконец, не железный же он человек, все равно я вытяну из него необходимое мне признание». Увлеченный этой идеей главарь стал собираться, готовясь на выход. Он не стал одеваться по полной выкладке, накинув на себя только брюки и теплую куртку. Он уже совсем хотел было выйти на улицу, но в этот момент…

Глава XXV Встреча с любимым. Начало развязки

Мария преодолела весь путь менее чем за час. Она появилась возле деревни бандитов около двух часов ночи. Далее она стала действовать с наибольшей преднамеренной осторожностью. Обойдя поселение лесом, она приблизилась к той части, где по ее мнению должен был находиться пленный. Как известно, это была каморка, расположенная с задней части гаража, находящегося возле атаманского дома. Именно отсюда он выходил днем, когда девушка его и увидела, определив, тем самым, местоположение интересующего ее объекта.

Притаившись на опушке, встав за крайнее дерево, она принялась осматривать прилегающую территорию, размышляя над своими дальнейшими действиями. «Наверняка узника стерегут основательно?» — задавалась она вопросом. «Интересно, а сколько человек Борисов посадил возле него, и где он находится сам? Спит, а может пытает его? Если идти сейчас напролом, то можно попасть в западню и загубить сложное дело — сгинуть самой и не спасти, в то же время, любимого», — продолжала размышления Вихрева, не решаясь открыто ворваться в каморку, через дверную щель в которой пробивался еле заметный мерцающий свет. Ей даже показалось, что она слышит приглушенные голоса, разговаривающие внутри. Это обстоятельство несколько успокоило смелую девушку. «Ну, хоть Ваню пока не пытают. В противном случае, оттуда доносились бы крики», — сделала она в своих мыслях вполне, как ей казалось, логичное заключение.

Ковров, между тем, очнувшись после долгой потери сознания, обратился к своему конвоиру с естественной просьбой:

— Послушай, парень, мне в туалет сходить надо. Выведи, а. Невмоготу уже.

«Большой» посмотрел на невольника, внимательно его изучая, о чем-то подумал, потом категорично ответил:

— Нет. Насчет туалетов никаких указаний не поступало. Иди в штаны. Я тебя никуда не пущу. Случись-что, потом мне Виктор Павлович голову против резьбы отвернет.

— Ну, ведь пахнуть же будет, — настаивал бывалый разведчик, — сам же потом ворчать станешь.

— За меня не переживай, — уверено констатировал сидевший на вахте бандит, — я потерплю. Нас приучили жрать то, с чего и козел блеванет, а тут всего лишь какой-то запах. Так-что не приставай, а не-то, как сейчас вдарю. Мне с тобой беседовать нет никакого определенного интереса.

На самом деле, Ивану не хотелось ни в какой туалет, он просто рассчитывал таким образом избавиться от сковывающих его действия пут, а уж там, он как-нибудь с одним-то разбойником справится. Но его планам не суждено было сбыться, так-как охранник оказался настолько устойчиво твердолобым, что не поддался даже на такое правдоподобное ухищрение. Однако, сам «Большой», при ведении таких разговорах, внезапно вдруг ощутил, что ему не помешало бы «облегчиться».