Не стой под моей стрелой, или Инквизитор попаданке не указ!

Оранжевая гравийная дорожка привела прямо ко входу в добротное кирпичное здание. Я толкнула дверь, и она без малейшего скрипа открылась. Не мешкая вошла и очутилась в полутемном холле, как раз напротив стола с сидевшей за ним пожилой тетушкой.

Первой бросилась в глаза химическая завивка, превратившая неестественно черные волосы женщины в аккуратный мелкий барашек. Сложная старомодная прическа навела на мысль: «Не парик ли это?» Слишком аккуратной для живых волос — волосок к волоску — казалась укладка. Очки, на специальном шнурке висящие на шее, массивные серьги и хмурое выражение лица я заметила чуть позже.

Еще раз скользнув взглядом по хмурым бровям и недовольно опущенным кончикам губ, вспомнила, кого же напоминает незнакомка и сразу про себя улыбнулась.

Ну один в один питерская вахтерша в студенческом общежитии, куда я бегала к подружке в гости.

Я приблизилась к столу. За мной, цокая когтями по каменному полу, семенил Федор. Тетушка чуть опустила голову и нацепила на нос очки.

«Очки от сильной близорукости», подумала я, глядя на толстые стекла в роговой оправе и на то, как внимательно рассматривает меня женщина. Надо поинтересоваться при случае, почему ей зрение не исправили магией. Это ведь так удобно: раз и здоров, громоздкая конструкция на носу не нужна.

— Вы что-то ищете? — начальственным тоном прервала мои размышления тетушка, и я окончательно убедилась: вахтеры везде одинаковы. Что в земном мире, что в магическом. Да, буду так ее и звать про себя — вахтерша!

— Мне нужно приемное отделение Школы наемниц Арктадау! — как можно увереннее произнесла я название города и протянула вахтерше рекомендательный свиток от Массиуса со сломанной печатью.

Вахтерша ловко ухватила бумагу, развернула ее и, потеребив очки на носу, принялась изучать рекомендацию.

— Предъявите метку! — отвлеклась она на мгновение от чтения, и едва я протянула руку, как очередной сверкающий артефакт в руках женщины засветился уже знакомым мне темно-синим цветом.

Недовольное выражение лица на едва уловимый миг сменилось недоверчивым:

— Не припомню, чтобы толье Т'Ондторриль хоть раз упоминал о родственниках. Тем более, дальних.

«Ну да, толье Т'Ондторриль всю жизнь мечтал с мелкими служащими свою родню обсуждать», — фыркнула я про себя из-за простоты вахтерши. А в ответ лишь пожала плечами:

— Может, повода упомянуть не было?

Вахтерша придвинула очки к лицу и принялась сверлить меня своими выцветшими голубыми глазами.

— Не знаю, не знаю…

«Не слишком ли рано все завертелось?» — подумала я, бросая осторожные взгляды то на чересчур бдительную тетушку, то на окружающее помещение.

Повезло, что здесь полумрак и мою излишнюю нервозность и опаливший щеки румянец — организм, потихоньку поддающийся страху, я контролировала все меньше и меньше — близорукая вахтерша не заметит.

Страх нарастал. Я нутром чувствовала: что-то пошло не так, как планировали мы с Массиусом. Перевела взгляд со странных светильников, вколоченных в стену по обе стороны от закутка вахтерши, на морщинистое лицо тетушки, продолжавшей бесцеремонно изучать меня, и тревога одним махом подчинила себе все тело. Неужели меня раскрыла обычная вахтерша? Сердце глотнуло адреналина и суматошно застучало в груди. По ногам и рукам волной пробежала мелкая дрожь.

«Никакой стрессоустойчивости!» — разозлилась я на нежелающий сохранять спокойствие организм и засунула подрагивающие руки в карманы платья. Все как в земной поговорке: на воре и шапка горит. Может, никто меня не раскрыл. Просто зрение у бабки плохое. Вот и пялится. А недоверчивость, у нее на лице написанная, ко мне никакого отношения не имеет. Не хватало еще выдать себя самым дурацким способом.

Впрочем, рациональные мысли успокоения не принесли. Причин для опасения у меня было более чем достаточно.

Что мешает вахтерше проявить дотошную черту характера, присущую, как мне кажется, всем маленьким начальникам, и отправить меня с моей меткой и писулькой от друида на проверку магу-менталисту? На ее месте я бы только так и поступила.

Но тетушка лишь поправила очки на носу, сверкнувшие зеленоватым блеском, и улыбнулась одними губами. Глаза ее продолжили настороженно изучать мое лицо и фигуру.

Видимо, вранье мое шито белыми нитками. Или она бабка-параноик, от всех окружающих чует подвох. Даже если его нет. Почему же Массиус не предупредил о цербере в лице вахтерши, ожидающем меня на пути к отбору?

— Все в порядке, тольина Элиния. Пройдемте со мной! — вахтерша перестала гипнотизировать меня взглядом, вышла из своего уголка и только после этого увидела Федю, изображающего саму покорность. — Со зверями сюда нельзя.

— Это мой фамильяр, — ответила я, переводя дух. Брови тетушки поползли вверх. Неужели фамильяр при ученице такая редкость?

— Для фамильяров предусмотрено другое помещение. В подвале.