Не стой под моей стрелой, или Инквизитор попаданке не указ!

Федор, услышав про подвал, занервничал. Нарочито недовольное фырканье и перебирание лапками по полу были вполне красноречивыми. Но и этого зверьку показалось мало. В ответ на мой успокаивающий взгляд шерстка на Феде медленно поднялась вверх, а спинка выгнулась дугой. Еще категоричнее показать свое отношение к правилам содержания фамильяров и придумать было нельзя.

— Хорошо, — согласилась я, чувствуя себя предательницей. В конце концов, могу я сделать вид, что согласна, а потом забрать зверя свою комнату?

Вахтерша удовлетворенно кивнула:

— Сейчас придет мой помощник и уведет вашего фамильяра в безопасное место.

Не успела я запротестовать: здесь тоже более, чем безопасно, — как вахтерша громко воскликнула:

— Вайентиз!

Не успело затихнуть эхо, отразившееся от голых стен, как рядом возникла сутулая фигура:

— Слушаю, тольена Ламентия, — с почтением в голосе произнес слуга. А я несколько раз повторила про себя имя вахтерши. Надо будет расспросить Массиуса про нее.

— Вайентиз, уберите фамильяра тольины Элинии в специальные покои. Вы меня поняли? — подняв брови, дала она непонятный знак мужчине.

— Убрать фамильяра тольины Элинии в специальные покои, — слово в слово повторил мужчина. — Будет сделано.

— И покормить его не забудьте. Не хватало еще, чтобы жалобное донесение в канцелярию отправили, как в прошлый раз.

— Понял, — на этот раз слуга оказался более лаконичен.

В переменившемся настроении Федор бодро прошествовал следом за Вайентизом, бормоча себе под нос, но так, чтобы мне было слышно: «Хорошие люди! Знают подход к бедному фамильяру. Не то что дикарь!»

— Тольина Элиния, приложите метку к артефакту и следуйте за мной. Требуется соблюсти ряд формальностей, и я заселю вас в комнату к остальным девицам, прибывшим на отбор.

Вахтерша махнула рукой в угол, где располагался водруженный на треногу металлический шар с вогнутостью на уровне моей метки. Еще раз бросила на меня быстрый взгляд и, оставив свой пост, направилась в сторону самого темного коридора из четырех, сходившихся в холл.

Не мешкая я приложила руку к этой миниатюрной Звезде смерти и тут же одернула: холодная, как глыба льда!

— Так?

Вахтерша лишь кивнула в ответ.

Странно. Очень странно. Зачем было прикладывать метку к ледяному артефакту? Ничего ведь не произошло. Только холод, сравнимый с сибирским, разлился по коже. Но голова немного прояснилась, и сердце умерило свое тарахтение.

Погруженная в свои мысли, я подошла к поджидающей меня тетушке, и мы вышли из неосвещенного холла в залитый сумраком коридор, заканчивавшийся вдали тупиком, если верить плану здания, висевшему как раз над постом вахтерши.

Напоследок я оглянулась.

Холл за спиной теперь выглядел ярким светлым пятном, которое по мере нашего движения становилось все меньше и меньше. А темнота — все гуще.

По обе стороны коридора на стенах крепились конструкции, напоминающие большие подсвечники. Внутри них под прозрачными полусферами чуть подрагивали язычки пламени, придавая окружающей обстановке средневековое дыхание.

Светильников было мало, и огонек в них был слишком слабый, чтобы разогнать густую темноту, которая больше всего клубилась внизу, у каменных плит, выстилающих пол.

Плиты от времени потрескались. Многие из них раскрошились и вовсе казались пришедшими в негодность. Раз за разом я спотыкалась, угождая в выбоины. Эхо гулко разносило наши шаги и мои ругательства, которые я не могла сдержать при очередном попадании ноги в разбитую плиту.

После очередного чертыхания на миг мне показалось, что вахтерша чуть улыбнулась. Но, едва поймала мой взгляд, снова нацепила маску невозмутимости на лицо.

Помимо наступающей снизу темноты, в коридоре становилось все холоднее и холоднее. Сначала лица касалась ничего не значащая прохлада. Пара метров, и вот уже воздух стал студеным. Бодрящим. Еще несколько шагов, и холод усилился, пробрал до костей.

Мое тонкое платье и жилетка оказались неспособными удержать хоть капельку тепла. Словно они были сшиты из бумаги.

Платье платьем, но почему бы не разогреться внутренним жаром, который уже успел выручить меня пару раз? Однако ни малейшего присутствия искры в своей груди я не могла обнаружить. Будто ее и не было никогда.

Не подавая вида, я продолжала идти следом за женщиной. Если она не выглядит замерзшей, то и мне нечего жаловаться.

Ледяной воздух стал еще холоднее. Сердце едва сотрясалось от ударов, а ноги и руки онемели. Когда же мы придем? Что здесь происходит?

Мы едва прошли несколько десятков метров, как я продрогла до самых костей. Пальцы перестали слушаться, словно на морозе окоченели.

— Холодно здесь у вас, — произнесла я банальность, растирая окоченевшие пальцы. Я готова была говорить какую угодно ерунду, лишь бы нарушить тишину и понять, нормально ли в учебном заведении иметь вот такой неотапливаемый коридор. О том, что в жилой комнате может оказаться такая же холодрыга, я и думать не хотела.

— Стены толстые. Метровые. Из старого кирпича.

— Из старого кирпича? — не поняла я.

— Магического. Каждый, кто проходит мимо этих стен с дурным намерением, замерзает насмерть.