Не стояли звери около двери...

- А на самом деле ваша новая жизнь начнется сразу после выхода из зала суда. Вместо лесоповала вы попадете в относительно комфортные условия. Поверьте, что там, куда в скорости отправятся остальные ваши коллеги по писательскому цеху о должности скромного библиотекаря в войсковой части внутренних войск можно только мечтать в самых сладких снах! И это если дадут спать отпетые уголовники и рецидивисты. А у вас еще будет и возможность писать. Более того, я берусь организовать своевременную и оперативную доставку ваших новых произведений в зарубежье. Фантастика из-за колючей проволоки... Да издатели на Западе набросятся на ваши книги стаей! Ну, а я через подставных лиц перекуплю большую часть тиражей и по нелегальным каналам верну ваши повести и рассказы нашему советскому читателю. Самиздат от Бреста до Владивостока будет буквально завален вашими произведениями, можете в этом даже не сомневаться. Ваши книги будут читать, Николай Львович. И не просто читать, но и любить, – как любят у нас все полузапретное и запретное. Будут любить созданный вами фантастический мир, будут любить придуманных вами персонажей... И, конечно же, многие читатели – особенно молодые - захотят быть похожими на своих любимых героев. Быть похожими на простых парней и девчат из нашего прекрасного светлого далека...

- Ну, а если я не соглашусь на ваше предложение? Или начну писать иначе? Будущее ведь можно нарисовать и без этих самых маленьких людей. Какой-нибудь мир сплошных героев...

- Ну, именно так и пишут большинство наших советских фантастов – из тех, кого в охотку печатают и в «Советском писателе», и в «Молодой гвардии». И что, их книги пользуются бешеным спросом у читателей? Их произведения обсуждают на полуподпольных литературных тусовках? Нет. Я не думаю, что вы пожелаете примкнуть к когорте безликих борзописцев, Николай Львович.

- Я вообще могу оставить писательство.

- Не можете, - Павел Петрович покачал головой. - Вы достаточно амбициозный человек. А реализовать свои таланты можете только на литературной стезе. Поэтому выбор у вас очень ограниченный: либо вы остаетесь писателем и продолжаете идти по уже проторенной дорожке воспевания маленького человека из будущего на страницах ваших повестей и романов, либо вы навсегда сгинете в таежной глуши очень далеко за Уралом. Третьего, увы, не дано.

Он произнес это таким ледяным тоном, что у меня по спине снова замаршировали колонны мурашек. Я проглотил ком в горле и сказал: