Не стреляйте в партизан…

А пока он разделил свой отряд на три группы по 60 – 70 человек и направил их в Старобинский, Житковичский, Любанский районы. Сам во главе четырех десятков партизан двинулся в Стародорожский район. 9 января «комаровцы» разгромили полицейский гарнизон в Кривоносах, 11-го – в Рухово, 12-го – в Пасеке, 13-го – в Прусах.

На базу в Загалье вернулись 14 января. Пришли с богатыми трофеями – оружием, патронами, другим военным имуществом, конфискованными лошадями. Отряд пересел «на коней». Это не была кавалерия в прямом смысле. На санях располагались три-четыре партизана. Но такая колонна становилась куда более подвижной по сравнению с пешей.

Половину отряда во главе с комиссаром Никитой Бондаровцом 12 февраля Корж направил в Октябрьский район Полесской области (ныне Гомельская) в деревни Барбарово, Бобровичи, Косаричи. Помогли партизанам Павловского, которые вели тяжелые бои с карателями. В первом же бою они уничтожили семь фашистов и захватили обоз с награбленным хлебом. Партизанам достался не только хлеб, но и лошади с упряжью.

В то самое время произошло еще одно событие, о котором нельзя не рассказать. В.3. Корж узнал от разведчиков, а те – от местного населения, что недалеко, в урочище Зыслав, размещается Минский подпольный обком партии во главе с Василием Ивановичем Козловым.

Теперь имя Героя Советского Союза В.И. Козлова носит не только улица в центре Минска, но и улицы во многих городах. На доме, где он жил в столице, установлена мемориальная доска. В Солигорске В.И. Козлову поставлен памятник.

Этот человек действительно многое сделал для развертывания партизанского движения, особенно по линии партийно-политического руководства этим движением. После войны он долгое время был председателем Верховного Совета БССР и заместителем председателя Верховного Совета СССР.

А тогда Василий Иванович очень страдал. Болела печень. Мучился и А. Бондарь, член обкома, будущий прокурор республики, находившийся в его группе. У него не заживала простреленная нога.

Был с ними Иосиф Бельский – впоследствии заместитель командира Минского соединения, тоже будущий Герой Советского Союза. После того как их предал один из оставшихся с ними в тылу и навел на них немцев с полицией, после понесенных потерь, гибели пограничника Петренко, командира отряда, в котором базировался обком партии, они вынуждены были скрываться в труднодоступном месте.

За ними Корж послал целую роту. Теперь можно откровенно сказать, что все они пребывали в довольно плачевном состоянии: переболевшие, оголодавшие, заросшие многодневной щетиной. Наши партизаны – кто втихую, а кто и откровенно – называли их «апостолами» за длинные, как у священников, бороды. Потом помогали отмываться в банях, стригли, брили. Лечить Козлова и Бондаря пришлось мне.

В «отряде Комарова», как я уже говорил, с самого начала был свой «доктор». Им стал руководитель одной из пинских областных хозяйственных организаций Гусев, служивший в 1930-е годы санинструктором кавалерийского эскадрона в Красной Армии. У него в вещмешке был весь выделенный нам запас таблеток, бинтов, шприц, несколько ампул обезболивающих средств. Так сказать, госпиталь за плечами.

Первый раненый в отряде появился 5 сентября 1941 года. Это был Григорий Карасев. Ранение серьезное, сквозное, пуля прошла через грудь. К счастью, не задела сердце. Выхаживали раненого фактически в походах. Иногда удавалось раздобыть подводу, чаще несли на руках. Однажды Гусев решил упорядочить свою «походную аптеку». Я помог ему разобраться в записях на латыни. Разговорились.

   – Откуда знаешь латынь? – спросил он.

   – Два года учился в Гомельском медицинском техникуме.

   – Тогда помогай лечить Карасева.

В октябре Гусев вместе с группой Положенцева засобирался за линию фронта. Корж не хотел его отпускать. Сразу отрезал:

   – Ни «доктора» Гусева, ни Шаю Берковича, который имел дело с радиоприемником, не отдам.

Но Гусев буквально взмолился и привел веский аргумент:

   – Василий Иванович, я всего лишь санинструктор, а Эдуард – почти доктор. Он мне не столько помогает, сколько учит, как лечить.

Одним словом, убедил Коржа. Тот позвал меня в свой командирский шалаш и спросил:

   – Ты в самом деле учился в медицинском техникуме? Почему не закончил учебу?

Я ответил, что душа не лежала к этому делу. Корж сразу же и всыпал мне:

   – Ах ты, паршивец, душа у него не лежала! Знаешь, как нужны были бы теперь твои знания. Принимай сумку с лекарствами, будешь доктором.

Я отчаянно возражал, доказывал, что в разведке принесу больше пользы. Тогда Корж принял не половинчатое, а, я бы сказал, «сдвоенное» решение: будешь разведчиком, но будешь и доктором. Так я им и стал. В помощь мне был выделен пулеметчик Лифантьев, тоже по совместительству.

За осень и зиму я вылечил больше десятка раненых партизан в своем отряде и отряде Розова. Принимал больных из местного населения. Как только мы входили в деревню, появлялись желающие попасть «на прием к доктору». Из соседних деревень привозили больных на санях, на подводах. И я принимал. В белом халате, со стетоскопом, как положено.