Не стреляйте в рекламиста

За чайком с домашним вареньем потекла неспешная с виду беседа. Прощупав позиции, гость спросил напрямую:

- С кем вы будете?

Генерал, помолчав, ответил:

- С Россией. С законом. С народом, уж простите за пафос.

- Политически вы с нашей линией согласны?

- В основном, да. Но разрешите откровенно?

- Конечно. Иначе зачем бы я к вам ехал?

- Если вашу линию будут проводить бешеные собаки типа Беланова и Благовидова, мы будем их отстреливать. В точном соответствии с законом.

- Сейчас все цивилизуется, Сергей Васильевич. Бандиты станут ненужными.

- Дай-то бог. Линия ваша, на мой взгляд, верная. Страну нужно поднимать. Экономически поддерживать свои производства. Именно экономически. Перестать душить своих бизнесменов. А мое дело - следить, чтобы никто не узурпировал власть. И чтобы не было произвола.

- Произвол - это я? - улыбнулся Дурашев.

- Иногда мне так казалось.

- Я постараюсь соответствовать вашим представлениям, - сказал Виктор Петрович. - Но на грядущих выборах должны пройти истинные патриоты, а не люмпены и Шариковы. Я буду рад, если мы станем работать вместе.

- Мы - не политическая организация, - улыбнулся генерал.

- Все мы - политическая организация, - улыбнулся в ответ Дурашев. Кстати, у меня вам подарок. - Он протянул генералу дискету. - Это то, что мои и ваши ребята искали в Крыму. Оппоненты зря старались. Я в курсе: они заплатили за эти данные бешеные деньги. А их курьер решил сделать собственный бизнес. Самое главное, что они никогда бы не опубликовали эту информацию.

- Почему, Виктор Петрович?

- Потому что и у меня, и у вас, Сергей Васильевич, лежат точно такие же данные про их лидеров. Патовая ситуация. Карибский кризис. Так что все это зря.

- А, если не секрет, как она у вас оказалась? - Генерал спрятал дискету в сейф.

- Меня пугал ею директор "Беора".

- Напугал?

- Напугал, - согласился Дурашев. - Но он ее копию тоже никогда не взорвет. Ему нужна была только личная безопасность. А сейчас вон друга своего выручает. Толкает его из тюрьмы в начальники милиции.

- Думаю, протолкнет, Виктор Петрович. У нас такие данные.

- Это никому не нужно. Надо выпустить его дружка. А выборы отменить.

- Наверно, это был бы лучший выход. Кстати, директор "Беора" мне тоже прислал дискету.

- Такую же? - нахмурился Дурашев. "Вот тебе и гарантии!"

- Нет. К сожалению, совсем другую. Я сначала очень расстроился: не знал же, что вы со мной этой поделитесь. Вот оно. - Сергей Васильевич достал из-за стола листок бумаги, показал, что на нем нет никаких цифр, и согнул его так, что перед глазами Дурашева оказалось лишь одно стихотворение:

Когда на полном на бегу

Вдруг понимаешь: "Не могу!"

Остановись и посмотри,

Что есть снаружи и внутри.

Услышь, как тикают часы,

И безобманные весы

Показывают разнобой

Меж Божьей целью и тобой.

И ужаснешься.

И замрешь.

И может, в этот миг - умрешь...

- М-да, - сказал Виктор Петрович, дочитав. Ему стихотворение не понравилось.

Двое пожилых мужчин еще немного посидели, допили чаек и, довольные результатом переговоров, разошлись к своим делам.

ГЛАВА 29

Александр Петрович Орлов

Последние три дня я жил один в комнате, которую просто неудобно назвать камерой. Светлая, просторная, есть даже телевизор и шкаф для одежды. От камеры осталась только решетка на большом, не тюремном окне.

Мне дали свидание с Леной. Ефим счел, что она уже вне опасности. Дай-то бог! Мы сидели, как влюбленные пятиклассники: держась за руки. Не разделенные никакой стеклянной стеной, какие обычно показывают в фильмах про тюрьму. Надзиратель деликатно вышел.

Перед самым свиданием мне вообще предложили провести его в отдельной, закрывающейся изнутри, комнате. Искушение было велико. У меня аж в груди засосало, когда я представил, как это будет. Но, поразмыслив, отказался. Не хотелось, чтобы кто-то подслушивал, а то и подсматривал наше с Ленкой счастье.

Конечно, отказался и потому, что все идет к моему освобождению: я отдаю себе отчет, что не каждый узник чувствует себя так же в этих стенах.

Со мной обращаются, как с человеком, который попал сюда по ошибке и скоро выйдет на свободу. Причем с человеком в очень высоком чине. В моем случае начальника столичного ГУВД. По всем опросам общественного мнения через четыре дня именно я возглавлю столичных блюстителей закона.

По этому поводу ко мне уже приезжали знакомиться разные важные люди: и из столичного правительства, и из руководства правоохранительных органов, и даже из Администрации президента.

Видит Бог, я не хотел подобной карьеры. Но если судьба (не без помощи Ефима) забросит меня так высоко, то я не стану просто марионеткой.

Мы с Ефимом, которого легко и надолго сюда пропускают, обсудили даже мини-программу действий.

Толстый и Лохматый - как искоренители оргпреступности.