Не стреляйте в рекламиста

Береславский совсем не был знаком с армянской музыкальной культурой. О чем думал создатель мелодии? Может, автор сидит напротив? А может, это был Комитас, сошедший с ума после страшной резни в Турции? Или ее написали на десять веков раньше? И по какому поводу? Оплакивали павших? Провожали на войну? Вряд ли. Мелодия, несмотря на печаль, не была трагической. Она была, как жизнь тех, кто ее написал, воспроизводил и слушал.

Ефиму вспомнилось древнее хранилище книг под Ереваном: Матенадаран. На одной из страниц, написанной чуть ли не в третьем веке, он тогда разглядел явно чужеродную надпись.

- Что это? - спросил Береславский у экскурсовода, тихой женщины с печальными, как и у большинства армян, глазами.

- Это хулиганы, - сверкая очками, неожиданно вскипела хранительница. Только хулиганы могли осквернять книги!

- А... когда произошло это осквернение? - пошел до конца Ефим.

- Точно неизвестно. От десятого до двенадцатого века.

Она не простила средневековую шпану. И прощать не собиралась. Береславский улыбнулся, но хранительницу зауважал.

...Ефим и Адидас покончили с обедом. Музыкант закончил игру.

Ефим вытер рот салфеткой. Адидас - предварительно облизанными лапками. Береславский встал, рассчитался и поблагодарил вышедшего Ашота, потом отдельно музыканта (ему денег не предлагал: порушилась бы та, столь приятная обоим атмосфера). И, попрощавшись со всеми, включая кота, пошел трудиться.

Береславский кропал свои нетленные произведения очень быстро. За два часа были подготовлены заметка в дневную хронику популярной столичной "молодежки" и большая статья для издания Ивана Шалихина.

Заметка и впрямь не занимала много места. Название было непритязательным, но останавливающим внимание: "Киллеры ошиблись адресом и скончались". Далее тоже все просто.

"По точным данным, полученным от очевидцев, вчера был совершен налет на квартиру бухгалтера рекламного агентства "Беор" г-на Орлова. На столичном рекламном рынке "Беор" пользуется определенным творческим авторитетом, но в финансово серьезном бизнесе замечен не был. Это позволяет предположить, что налетчики просто ошиблись квартирой. Интересующий их объект, весьма преуспевающий бизнесмен, по словам перепуганных жильцов, проживал этажом выше.

Невнимательность дорого стоила четверым бандитам. Не выдержав издевательств над женой и опасаясь за судьбу детей, бухгалтер взялся за холодное оружие и ликвидировал банду. После чего, выяснив у одного из налетчиков адрес, заехал к их главарю и отправил того прямиком за подчиненными. В ад.

Теперь бизнесменам есть на кого равняться. Так держать, бухгалтеры!"

Статья для Шалихина получилась гораздо более оговоренного размера, потянув на 9000 знаков. Ефим не стал ее сокращать, решив оставить эту заботу редакторам Ивана. Содержание было примерно тем же, что и в заметке. Акцентировались ошибка бандитов, издевательства над женой, угроза убийства детей и тема, что не надо загонять простого человека в угол. Потому что загнанный в угол простой человек либо гибнет, либо перестает быть простым. Вариантов названия было несколько. Береславский остановился на самом первом: "Не стреляйте в бухгалтеров и рекламистов!"

Марина отправила тексты электронной почтой в обе редакции. Все дошло без сбоев. Ефим еще раз получил подтверждение, что завтра с утра материалы встанут в номер.

Следующим делом была беседа с только что подъехавшим Юрием Васильевичем Климашиным. Это был видный адвокат, с опытом работы в следствии и прокуратуре и, соответственно, с многочисленными и широкими связями. Идеальный вариант для защиты Орлова.

Береславскому не по чину были столь дорогостоящие юридические услуги, но с Климашиным его связывало старое знакомство. Лет пятнадцать назад Ефим много писал на уголовные темы. Юрий Васильевич, в ту пору - следователь по особо важным делам, дважды был героем его очерков.

В последний раз они случайно встретились в круизе по Волге, на теплоходе. Много проговорили, пристроив с разрешения команды свои шезлонги на технической палубе. Пожалуй, беседы эти были едва ли не самым интересным воспоминанием десятидневного отпуска.

Климашин, по стариковской привычке, много и в подробностях вспоминал. А Береславский мечтал о том времени, когда его бизнес будет проистекать без него, а он сможет перевести тексты Юрия Васильевича в хорошую книгу. Ефиму явно не хватало в его нынешнем бизнесе славы. Ему казалось, что, имея свободное время, он писал бы книги лучше самых популярных современных беллетристов. Расстались они весьма довольные обществом друг друга.

На прощание Климашин предложил, если что, свою помощь. А Ефим - услуги их типографии или рекламу. Все как всегда.

Теперь, когда жареный петух клюнул, Ефим, не слишком надеясь на поддержку, все же позвонил Юрию Васильевичу. Просто это был наилучший вариант, и грех его было не попробовать. А Климашин, не раздумывая, согласился.

Сейчас он сидел за столом, напротив, удобно расположившись в кожаном кресле (гордость Ефима!) и попивая горячий чаек. Молчание затягивалось.

Ефим не выдержал первый.

- Выдернем мы его, Юрий Васильевич?