Не стреляйте в рекламиста

Живя в России, Береславский не считал такую схему невероятной, - он собирался честно отработать договор, а не перекачивать бюджетные средства под мифические контракты! - хотя г-н Рейзман, конечно, был конкретным жуликом. Он-то собирался урвать от собственной конторы.

Глазки-маслины Марка Григорьевича радостно смотрели на будущего партнера. Он не сомневался в согласии Ефима. И был прав. Это было предложение, от которого трудно отказаться.

Единственно, что огорчало Ефима, так это то, что перед ним сидел не просто жулик, а жулик-еврей. Будь на его месте японец или англичанин, его это никак бы не задело. А так - неприятно. Именно этим объяснялось его минутное промедление. Хотя с точки зрения чистой теории такие рассуждения Береславского, по сути, тоже были проявлением национализма.

Рейзман неправильно понял молчание Ефима и бросился в атаку.

- Риска - никакого, - горячо заговорил он. - Гарантия - сто процентов. "Откат" - не после поступления на счет, а после сдачи заказа.

А вот это уже насторожило. Господин Рейзман по своей роли просто обязан быть жадным. Даже не жадным, а алчным. Только такие люди продают собственные конторы. И вдруг - такое благородство. Черненький очажок в радостно гудящем мозге Ефима вновь привлек к себе внимание. Теперь он решил согласиться и выслушать дальнейшие условия. Если где-то есть зарытая собака, то сейчас она проявится.

Рейзман сильно обрадовался консенсусу.

- Вы не думайте, Ефим Аркадьевич, все чисто. Договор будет железно. Все обсуждено. Ваши прайсы уже изучены, и сейчас нужно рамочное соглашение, а прайс подложим как приложение. Мы переведем на ваш счет пять миллионов и будем их понемногу опроцентовывать уже по конкретным счетам. А закрывать - конкретными актами сдачи-приемки и накладными. Если хотите, мы переведем деньги на указанную вами фирму. Это не проблема.

- Хорошо, хорошо, - соглашался Ефим. Где же здесь подлянка? Или он, дуя на воду, откажется от сделки века?

- Единственный момент, - вкрадчиво начал гость ("Вот оно", - подумал Береславский), - но очень важный. Нам по ряду причин нужно, чтобы договор был заключен июлем, то есть двумя месяцами назад.

- Почему?

- А вам какая разница? Это ж наши внутренние проблемы.

- Это так. Но уж больно велик договор. Вот и интересуюсь.

- Тут тайны-то нет. Мы планировали работу с вами еще в июле. Тогда же подготовили договор. Ваши прайсы нас полностью устроили. - Он тряханул зелеными листами, которые достал из портфеля. - Потом собирали справки. Проверяли вас, улыбнулся Марк Григорьевич.

Все. Дальше не надо. Летний прайс был в желтых тонах. А этот напечатан три дня назад. Буквально за день до нападения на Сашку. Ефим вдруг почувствовал себя немножечко антисемитом.

Г-н Рейзман не понял причины изменения настроения. А объяснять что-либо Ефим не собирался.

- Извините, Марк Григорьевич. Мы не сможем работать с вашей фирмой.

- Почему же?

- Из чисто антисемитских соображений, - нахально и отчасти честно ответил Береславский.

- Вы что, с ума сошли? - Тот, казалось, не собирался уходить. Никак не мог взять в толк, что человек может отказаться от такого предложения. ("Может, его втемную используют? Хотелось бы на это надеяться...")

- Все, Марк Григорьевич. Аудиенция закончена, мне надо работать.

- Вы очень пожалеете об этом, Ефим Аркадьевич, - процедил, выходя, гость. - Вы не знаете, кому отказываете. - Рейзман пытался пугать, но Ефиму было понятно, что Марк Григорьевич просто обескуражен и, похоже, сам напуган результатом беседы.

В кабинет зашла Марина Ивановна.

- Ты чего с мужиком сделал?

- Угадай с трех раз.

- Он прямо ошалелый.

- Ошалеешь тут. Маринка, ты знаешь, только что я отказался от двухсот штук зеленых.

- Он тебе предлагал?

- Точно.

- Правильно сделал, что отказался. Гнилой мужик.

- Спасибо, утешила.

Марина Ивановна принесла Ефиму чайку с медом, чтоб чуток успокоился. Не успел он допить чашку, как дверь снова открылась. В дверях появилась крепкая круглая физиономия Василия Федоровича Ивлиева.

- Здорово, буржуй!

- Здавствуйте, Василий Федорович! - У Ефима гора с плеч упала. Господи, как классно, что старик приехал так вовремя!

- Не смог я в санатории. За....ли режимом. - Подполковник запаса Ивлиев никогда не утруждал себя соблюдением нормативной лексики. - А чего ты такой задроченный? Ужель на твою фирмешку кто-то наехал? Не верю. Ведь чтоб наехать, нужно заметить...

- Еще как заметили, - пробурчал Береславский. "Смейся, смейся, старый черт! Как ты вовремя появился!"

Отношения у них были своеобразные. Старый друг и ровесник отца Ефима, Ивлиев всю жизнь прослужил в КГБ, причем в оперативном подразделении, которое реально воевало в самых разных необъявленных войнах. Ефим помнил, как еще совсем маленьким, с отцом навещал Ивлиева в санатории, где тот отлеживался после ранения. Старик не очень любил делиться воспоминаниями, но Ефим знал, что тот участвовал во взятии Дворца Амина в Афганистане, воевал в Анголе и Латинской Америке.